– Ты глупец, Фелан, и считаешь меня еще большей дурой, если думаешь, что лучше других знаешь о предназначении кланов. Мы то, что мы есть. Мы воины. Мы были созданы для войны, и три века существования доказали, что мы не только достойны того, чтобы воссоздать Звездную Лигу, но и сделаем это.
– И тем не менее именно я, рожденный во Внутренней Сфере, достиг высшей точки карьеры в самом сильном из кланов.
– Только благодаря покровительству Ульрика. Фелан не выдержал и рассмеялся.
– Ну, ты даешь, Анжелина. Налицо доказательства, опровергающие тебя. Даже потерпев поражение, ты не можешь признать того факта, что я действую лучше и быстрее, нежели ты или любой другой продукт программы по выведению воинов клана.
– Ты Волк и Хранитель. Но это не делает тебя близким духу кланов.
– Пусть ты права, Анжелина, но тем не менее кланы проигрывают. – Фелан медленно покачал головой. – Ты полагаешь, что цель войны – поднять уровень битвы на новую высоту. И лишь тому, кто победил, кто превзошел противника, кто отличился, позволено продолжать род. Тебе хотелось бы узаконить этот воинствующий дарвинизм, сделать его частью человеческой эволюции. Но от войны нет никому никакой выгоды. Есть лишь одна причина войны, одна-единственная. Именно из-за нее мы и сражались здесь. Именно из-за нее Наташа, Ульрик и все остальные сражались против вас, Нефритовых Соколов. Именно по этой причине Внутренняя Сфера сражалась против кланов. И причина эта носит название «свобода». Странно, что именно по этой причине вы настроились против нас. Вы рассматривали Ульрика как препятствие, не дающее вам, Крестоносцам, свободно размножаться и становиться сильнее, но вы никак не могли понять, что к этой свободе вас не пускает путь кланов. Вы могли размножаться и становиться сильнее и без войны, зато Внутренняя Сфера лишь посредством войны могла защищать свою свободу. А ведь Николай Керенский и создал кланы для того, чтобы никто не мог отобрать эту свободу у людей Внутренней Сферы.
– Не тебе, волънорожденному, знать, что замышлял Николай Керенский.
– Не мне? Почему? Николай Керенский как раз был вольнорожденным, не так ли?
Оскорбленное шипение Анжелины треском отдалось в нейрошлеме Фелана.
– Да как ты смеешь бесчестить его этим словом?!
– Правдой никого нельзя обесчестить, Анжелина, разве что того, кто не хочет ее признать. – Фелан указал правой рукой «Волкодава» на один из шаттлов. – Собирай своих людей и улетай отсюда. Возвращайся к своим хозяевам, возвращайся к кланам и сообщи им, что я жив. Сообщи им, что у меня с собой генетический материал Волков. И скажи, что мы нашли прибежище здесь, в Лиранском Альянсе. Мы останемся верны мечте Николая Керенского о свободной Внутренней Сфере. Через месяц, через год или десятилетия, как только кланы решат возобновить свой крестовый поход, мы, Волки, которых они считают уничтоженными, выступим против них. И если клановцы задумаются об исходе грядущих битв, напомни им о Моргесе, и пусть они тщательно взвесят последствия своих действий.
LIV
Подчинение непокорных отдаленных провинций
обычно обходится дороже, чем оно того стоит
Авалон-Сити, Новый Авалон
Федеративное Содружество
25 декабря 3057 г.
Виктор проснулся внезапно. Пот заливал глаза. Он взглянул на сжавшиеся в кулаки ладони и удивился, как это кровь на них не выступила. Не вдумываясь в важность этого факта, он отбросил одеяло и одним прыжком одолел пространство спальни, застыв обнаженным перед высоким зеркалом в углу. Трогая пальцами лицо, он вглядывался в отражение, пока реальность вытесняла сонные видения.
Это мое лицо в зеркале, а не отца. Мое, в самом деле мое.
Он содрогнулся, но скорее от облегчения, чем от холодного воздуха, обдувающего мокрое от пота тело. Откинув волосы с лица назад, Виктор напряженно всматривался в изображение, убеждаясь, что они все-таки светлые, а не рыжеватые, как у отца. Он сделал глубокий вдох. Какой страшный сон, какой зловещий!
Спотыкаясь, Виктор вернулся к постели и передвинулся ближе к центру – туда, где простыни оставались сухими и холодными. Он уцепился за реальное ощущение холода, отгоняя остатки неприятного сновидения. На мгновение он прикрыл глаза, но понял, что больше не заснет, и потому, собрав подушки возле изголовья, полусидя откинулся на них.
Сновидение родилось из предложения Томаса о мире и размышлений Виктора о том, что он должен предпринять в ответ.
Его отец категорически отверг бы подобное предложение. Предлагая мир, Томас демонстрировал нежелание продолжать борьбу. Но хуже всего было то, что всем своим успехам Томас был обязан лишь тому, что сумел восстановить Катрин против Виктора. Без кораблей, которые Катрин теперь предлагала ему купить, – Хэнс за такие штуки насадил бы голову Тормано на кол! – Виктору было гораздо труднее противостоять Лиге Свободных Миров.