— Ты только потому остаешься в живых, Элиас, что старушка Наташа Керенская занималась набегами на армейские подразделения Внутренней Сферы в то время, как тебе еще только в первый раз позволили забраться в кабину боевого робота. Если бы я осталась тогда с Волками, то даже вольнорожденной не захотелось бы иметь от тебя ребенка.
Она отвернулась и шагнула в голотанк. Крисчелл фыркнул, удержав язвительный ответ на языке. Фелан вновь движением руки предложил ему проследовать вперед, сам двинулся следом и встал рядом с Наташей в дверях голотанка.
Крисчелл уставился на человека, стоящего в центре голотанка, затем обратился к Наташе:
— Что такое? Хан ведет переговоры только с равными себе.
Черная Вдова жестко улыбнулась.
— Считай тогда, что тебе повезло, коли Ульрик счел возможным снизойти до тебя. Он говорит от моего лица и от имени Волков.
Ульрик не дал времени Крисчеллу на дальнейшие протесты.
— Я рассмотрел данные, присланные тобой относительно планеты, на которой вы хотели бы устроить схватку в испытании отказа. Как сторона, защищающая результаты голосования Великого Совета, вы имеете право выбирать место, где будете обороняться. Продемонстрируйте на компьютере информацию для Клана Нефритовых Соколов.
По команде Ульрика компьютер с помощью лазеров изобразил трехмерную проекцию зон, оккупированных Кланом Волка и Кланом Нефритовых Соколов. Яркие цветные сферы наполнили голотанк. Ульрик открыл на экране дисплея информационное окно, через которое стали появляться данные о войсках.
— Я согласен с тем, чтобы именно Кольмар стал первым полем боя.
— Хорошо. — Крисчелл кивнул, затем фыркнул. — Прошу прощения, но ты сказал первым?
— Да.
— Но битва на Кольмаре должна решить все вопросы.
Ульрик медленно покачал головой.
— Мы оба знаем, что это не так. Ведь если вы победите на Кольмаре — а я уверяю тебя, что этого не произойдет, — Нефритовые Соколы немедленно нарушат перемирие и устремятся к Терре.
— Мы не сделаем этого. Принимать такое решение — привилегия ильХана.
Ульрик присел и коснулся золотистой планеты, расположившейся у пола.
— Я обратил внимание, что здесь, на Кварелле, вы запасли огромное количество снаряжения и боеприпасов — достаточное, чтобы вооружить подразделение, которое выиграет битву с остатками войск Свободной Республики Расалхаг. Тем самым ваши войска окажутся на шестьдесят световых лет ближе к Терре, нежели любой другой клан. Правда, остается еще сто пятьдесят световых лет космического пространства, но, сокрушив войска Ком-Стара на Расалхаге, вы открываете себе путь.
Вождь Волков выпрямился и пинком закрыл информационное окно.
— У вас ведь там находится галактика «Сапсан», квиафф?
— Ты больше не ильХан, Ульрик. И я не обязан тебе докладывать о диспозиции моих войск. — Крисчелл обдернул тунику, но пот уже обозначил темные пятна под мышками. Он повернулся и свирепо глянул на Наташу. — Мы оставим вас на Кольмаре, и тогда уже будет выбран новый ильХан.
— И предполагается, что это будешь ты.
— Может быть.
Ульрик сложил руки на груди.
— Тогда я опротестую эти выборы, и тебе придется вновь защищаться.
Крисчелл глубоко задумался.
— Выходит, я недооценил твоих Волков?
— Если ты думал, что нас интересует только власть, то да, недооценил. — Ульрик холодно улыбнулся. — Я на десять лет моложе тебя, Элиас Крисчелл, и это означает, что на два выведенных поколения лучше тебя, тем более что кровь Крисчеллов изначально являлась хуже крови Керенских. Я воин, а не политик. Но именно потому, Элиас, что ты забыл, как рассуждает и ведет себя воин, ты и недооценил меня. А сделав так, ты недооценил и всех Волков.
Крисчелл опустил плечи, затем поднял взгляд.
— Чего ты хочешь? Что я должен уступить? Ведь я знаю, что ты не остановишься. Если я одержу победу на Кольмаре и меня выберут ильХаном, ты снова пришлешь мне вызов, и снова мы будем сражаться. Если я одержу победу во второй раз и объявлю вторжение во Внутреннюю Сферу, ты снова меня вызовешь. И снова, и снова… на каждой планете! Чего же ты хочешь?
— Чего я хочу? — Взгляд Ульрика на мгновение устремился в пространство. — Я хочу положить конец любым попыткам вторжения.
— Это невозможно.
— Я хочу, чтобы перемирие поддерживалось и уважалось.
— И это невозможно.
— Тем не менее. — Ульрик протянул руку и дотронулся до четырех миров в зоне, оккупированной Кланом Нефритовых Соколов. — Я собираюсь нанести по Соколам удар на Кольмаре, Домпэре, Сюдатене и Зотермеере. После того как я нанесу вам поражение там, я двинусь в зону, оккупированную Кланом Нефритовых Соколов. Чтобы удержать свои позиции, Соколам придется сражаться со мной в вашей зоне.
— А я нанесу ответный удар по вашей зоне.
— Прошу. Но только какой толк будет тебе от наших миров, если я уничтожу ваши подразделения?
— Ты говоришь так, словно нам предстоит испытание права!
— Нет, у нас испытание отказа — отказа позволить тебе уничтожить кланы. И если Волки погибнут, спасая остальных, так тому и быть.
Лицо Крисчелла стало краснеть.
— Это безумие, Ульрик. Это самоубийство.
— Самоубийством является возобновление вторжения.
— Ты ошибаешься.
— Нет, Элиас, это ты слеп. — Ульрик указал на Фелана и Наташу. — Вот два лучших командира среди Волков, и оба они пришли к нам из Внутренней Сферы. А почему они лучшие? Потому, что эти люди не только грозные воины, но еще умные и гибкие стратеги, не лишенные здравого смысла и чувств. Планируя победу, они не забывают о последствиях в случае поражения. Для них война — не просто путь к славе и последующему воспроизведению потомства; для них это — путь кланов, и от того, как пройдем мы этот путь, будет зависеть жизнь последующих поколений. Когда Николай Керенский основал кланы, он мечтал о создании воинов самых великих из тех, что знавала история. Принимая эту точку зрения, каждый боец кланов должен стремиться к совершенству и самого себя, и своего оружия. Но, извратившись со временем, наша цель выигрывать войны стала самодовлеющей. Теми же преимуществами, которыми отличался от нас Николай Керенский, владеют и Фелан с Наташей. Они понимают, что цель жизни — жить, а не воевать. Радуясь жизни, они готовы умереть за нее. Вот почему они являются лучшими из воинов. Вот почему армия Ком-Стара смогла победить кланы на Токкайдо и навязать нам перемирие. Вот почему я готов бросить все мои войска и все мои возможности против вас.
— Тебе не победить.
— Тебе тоже.
Вперед выступила Наташа.
— Фелан, будь добр, проводи Хана Элиаса отсюда. Хоть он и плохо торговался, но сделка состоялась. Чтобы остановить его замыслы, мы в качестве ставки избрали Клан Волка. Что ж, теперь, чтобы выжить, Клану Нефритовых Соколов придется повысить эту ставку.
XIX
Меня не столько пугают замыслы наших врагов,
сколько наши собственные ошибки.
Авалон-Сити, Новый Авалон
Федеративное Содружество
14 сентября 3057 г.
Выйдя из лифта, Виктор уставился на неподвижную фигуру под простыней на полу у ног Курайтиса.
— Что произошло?
Курайтис, обойдя судебно-медицинских головидеографов, легко передвигающихся по залитому кровью полу, подошел к принцу. Указав на маленькую комнату для ожидающих, он сказал:
— Не стоило вам приезжать сюда, ваше высочество.
— Я должен был приехать, Курайтис. Ведь кто-то пытался убить Джошуа Марика. — Виктор снял головной убор и чуть не смахнул обломки монитора головизора с кресла. — Можно? Тут уже голографировали?
— Нет еще. И вообще, здесь небезопасно. Вы должны уехать. Голубые глаза Курайтиса зло сверкнули.
— Я уеду, но после того, как вы мне расскажете, что здесь произошло. — Виктор вызывающе посмотрел на главу службы безопасности. — И не упускайте деталей.
— Как пожелаете, мой принц. — Курайтис сцепил пальцы рук за спиной. — Приблизительно десять минут восьмого три человека поднялись сюда на лифте номер два. Вскоре после прибытия навстречу им вышла доброволец Франческа Дженкинс. Мы не знаем, о чем тут шла речь, но, должно быть, она поняла, что это не обычные посетители. Очевидно, ей удалось выхватить у одного из них игольчатый пистолет «маузер-и-грей», и двух других она тоже застрелила. Но у человека, у которого она забрала пистолет, оказался еще один. Он дважды попал в нее, девушка упала и перелетела через эту кушетку. Мисс Дженкинс звала на помощь, когда выхватила пистолет у первого агента, и охранники Джошуа поспешили. Они увидели, как мужчина, лежа у лифта, стреляет. Охранники пристрелили его.