Как раз в этот момент атакующий опустил меч в неуклюжей попытке повторить движение противника, и тот немедленно развернул клинок и шлепнул врага по ляжке.
Парень вскрикнул и, прихрамывая, отступил назад. Человек Казира повернулся к алебардщику:
- Ну что, Рорк, ты все еще думаешь, что Тимона можно побить? И твои денежки тоже так думают?
Я обернулся к Рорку и кивнул, невольно отвечая на вопрос. Рорк вздернул левую бровь над черной повязкой и криво усмехнулся:
- Да, Феррис, так считает этот маленький ученик!
Феррис набычился, свет костра заиграл на его лысой макушке.
- Что может понимать такой мальчишка? Поставишь на него? В кошельке у дурака деньга не залежится!
Рорк склонился ко мне:
- Что скажешь, малыш? Можно, по-твоему, победить Тимона?
- Д-да, сэр, - я запнулся, но не от неуверенности, а от того, что увидел вблизи лицо Рорка. Три параллельных шрама пересекали его лоб, исчезая под повязкой и продолжаясь на левой щеке. В здоровом глазу, голубом от природы, мерцали разноцветные отсветы. "Свет Хаоса" - я знал, что это значит: Рорк хоть раз, да побывал в Хаосе!
Феррис со злостью накинулся на меня:
- Откуда тебе знать? Ты еще из учеников не вышел!
Я подавил в себе желание тут же вызвать его на площадку и отступил на шаг назад.
- Я однажды видел, как победили человека, использовавшего этот прием, - мне пришлось осторожно подбирать слова. Я давно научился обходить такую защиту Джофа, но хвастать этим сейчас явно было ни к чему. - Если атакующий делает финт вниз, то парировать из этого положения можно только вправо. Тогда, если сумеешь быстро обвести его кисть сверху, его корпус и шея открываются для удара.
- И ты, значит, видел, как это делается? - прищурился Феррис, - Может, покажешь нам, ученик?
Пальцы Рорка опустились мне на плечи, как лапы охотничьего коршуна. Но заговорил он с Феррисом:
- Брось, Феррис! Ученик не смеет вызывать на поединок без позволения своего мастера. А Тимон - странник, он не имеет права вызвать младшего по рангу. Но, между прочим, паренек дал тебе ключ. Почему бы тебе самому не попробовать взломать защиту Тимона?
Самолюбивый мечник тут же забыл обо мне. Между тем Рорк мягко, но решительно вытолкнул меня из круга воинов. За спиной я слышал голос Ферриса, вызывавшего Тимона, но сильная рука на моем загривке не позволила мне обернуться.
Я передернул плечами, пытаясь стряхнуть его руку.
- Кажется, я должен поблагодарить тебя, алебардщик!
- Есть за что, Лахлан. Ведь ты бы, пожалуй, побил Ферриса, а он злопамятный! - хватка на моих плечах ослабла. Рорк продолжал: - Но ты мне ничем не обязан: я просто возвращал часть долга твоему роду.
- О чем ты говоришь? Разве ты меня знаешь? - удивился я.
Рорк почесал уголок глаза под повязкой.
- Тебя ведь провожали до каравана, верно? Адина многие знают, и кое-кому известно его горе, так что разговоры уже гуляют по всему каравану.
Я почувствовал, что краснею.
- Значит, всем известно, что я сын Кардье?
- Известно, - кивнул Рорк. - А еще известно, что ты, сын героя, намерен встретиться в столице с императором, который поставит тебя во главе своих армий, - он подмигнул. - Я, правда, слышал от Хаскелла, что ты просто едешь навестить свою бабушку. Но, судя по тому, что о ней говорят, это само по себе немалый подвиг. Так что идем-ка к моему костру. Тебе надо подкрепиться.
Я кивнул, но не двинулся с места, а спросил:
- Что ты говорил о каком-то долге перед родом? Ты... ты знал моего отца?
Одноглазый оглянулся через левое плечо и чуть заметно кивнул. Вслух же он сказал:
- Все разговоры после ужина. Сегодня у нас готовит Ирин, а она, пожалуй, разозлится, если ее стряпня из-за нас переварится.
Повсюду люди привычно располагались на ночлег. Устроившись в лощине между двух холмов и расставив часовых, мы не боялись нападения. Хотя окрестные сосновые чащи и могли укрывать разбойников, но такой большой караван, по общему мнению, был им не по зубам. В то, что несколько шаек могли объединиться для большой охоты, никто не верил, но Хаскелл все же выставил на ночь посты на гребнях холмов.
Горные ручьи в изобилии давали каравану воду. Хаскелл сам проследил за устройством помойных ям, чтобы никто не загрязнял стоянку. Дрова для костров валялись прямо под ногами, а в лес уже направились несколько добровольных охотников в надежде раздобыть для котлов что-нибудь посвежее и повкуснее обычной солонины. В общем же, каждый устраивался, как умел.
Костер, к которому привел меня Рорк, развели на старом кострище. Пламя плясало в кругу обугленных валунов, а почерневший котел был подвешен к железному треножнику, крепко врытому в землю. В котле булькало и исходило паром какое-то варево. Пахло так, что у меня немедленно заурчало в животе.
На краю освещенного круга Рорк придержал меня за локоть и крикнул:
- Тихо, Кроч, свои!
- Со мной пес, - пояснил он мне. - Он не любит чужих, так что не делай резких движений, пока собака к тебе не привыкнет. - Рейдер присел и хлопнул в ладоши: - Сюда, Кроч! Познакомься с Лахланом!
На зов из темноты выскочил огромный пес с широкой плоской мордой. В неверном свете костра мне почудилось, что его косматая шкура блеснула серебром. И глаза горели ярким "светом Хаоса" - тут ошибиться было невозможно, а в пасти, несомненно, скрывались внушительные клыки.
Как ни странно, Кроч не стал скалить зубы, а с ходу прыгнул ко мне и закинул огромные лапы на плечи. Я потерял равновесие и тут же оказался на спине, прижатый к земле тяжеленной собакой. Мою щеку оцарапала жесткая щетина, и я чуть не задохнулся от запаха псины.
- Рорк, - пискнул я, - помоги же наконец.
Алебардщик от смеха шлепнулся на землю, схватившись за живот.
- Протяни ему руку, пусть понюхает, - едва выговорил он.
- Кажется, мы уже миновали эту стадию знакомства, - огрызнулся я, пытаясь высвободить из-под себя левую руку, поскольку левую будет не так жалко, если он все-таки решит мной пообедать.
Рорк хлопнул в ладоши, пытаясь отозвать пса, но Крон и ухом не повел. Обнюхав мои щеки, он принялся вылизывать их невероятно мягким языком. По-видимому, я не входил в список его любимых блюд.