Здесь одно окно, на котором стоит решетка. Кончиками пальцев я касаюсь матового стекла и смотрю вниз на улицу, наблюдая, как мир проносится мимо меня, словно черно-белое немое кино.
Я все еще в Чикаго. От этого мне должно быть легче. Но вместо этого осознание душит меня, я отхожу от окна, не желая ничего больше видеть.
Тихо. Двадцать два года жила в этом городе и в нем никогда не было тихо. Никогда. Окна звуконепроницаемые. Кричать о помощи бесполезно.
Побежденная, измученная и напрочь опустошенная, я плюхаюсь на кровать. Я в жизни не видела такой огромной кровати.
Одеяло стального цвета, кажется удивительно мягким под ладонями, и подушки массивными и мягкими. Это странно и не вписывается в суровость интерьера комнаты.
Поднос с едой по-прежнему стоит на прикроватной тумбочке, мой живот сводит спазмами от голода, поэтому подойдя к подносу, я поднимаю металлическую крышку. На тарелке гамбургер и картофель фри.
Еда, которую можно есть без ножа и вилки. Умно. С волчьим аппетитом я съедаю половину гамбургера и запиваю бутылкой воды.
Хоть еда и остыла, но она вкусная. Наверное, лучшее, что я когда-либо пробовала, учитывая то, что я не ела уже почти сутки. Может быть даже дольше. Я не уверена, сколько прошло времени.
Онемение начинается с моего языка, затем медленно скользит по горлу, как токсичный слизень. Я выплевываю картофель-фри и руками сжимаю шею в безнадежной попытке вырвать яд из онемевшего пищевода.
Я глотаю воздух, вбирая жизнь, чтобы смыть смерть, которая душит мои беззвучные вопли. Захлебываясь слезами, я кричу о помощи, но вырвавшейся голос из горла был едва слышен.
Я захлебываюсь собственной слюной, барахтаюсь в море простыней цвета грозовых облаков. Я борюсь остаться на поверхности, но падаю все глубже... глубже... на дно к собственной кончине.
Перед широко раскрытыми глазами, в ярких цветах мелькают кадры из моей жизни, и вдруг в поле зрения появляется знакомое лицо. Ухмыляющееся. Ждущие. Оно наблюдает… как я умираю.
Глава 4
Я не одна. Я чувствую это. Ощущаю их безжалостные взгляды на себе, ожидающие меня для потехи над моей упрямой смертностью.
- Ты очнулась, - произносит голос с акцентом. Думаю, это французский. Французский... и что-то ещё.
- Замечательно. Мы уже заждались.
Мой пульс трепещет, словно я выскакиваю из кожи. С непослушными и вялыми конечностями я стараюсь изо всех сил сесть и перетащить свое тело на другую сторону кровати.
Темнокожий человек с медовыми глазами сидит не более чем в футе от меня, его лицо выражает любопытство – возможно, его даже позабавило мое барахтанье.
Я поднимаю взгляд и вижу другого мужчину с кожей цвета высушенного солнцем песка пустыни, стоящего у подножия кровати, и молчаливо наблюдающего за мной радужкой оттенка сажи.
- Что вы хотите? - хриплю я, сдавленным горлом. Мужчина с кожей цвета ночи протягивает мне бутылку с водой. Я пытаюсь схватить ее, но потом останавливаюсь, вспоминая себя. - Вы одурманили меня.
- Это сделал не я, но да, тебя одурманили. Я прошу прощения за неудобства.
Он ставит воду на тумбочку, с которой убрали остатки отравленной еды. - Мы не хотели рисковать, ты могла пострадать во время медицинского осмотра. Но уверяю, ты была в безопасности. Это не было насилием. И вода чистая.
Его слова проникают сквозь мой затуманенный разум, и я лихорадочно оцениваю свое тело. К моему облегчению, я полностью одета.
Но мысль о незнакомце... этом монстре... прикасающемся к моей обнаженной коже...
- Ты осмотрел меня?
- Если коротко, то да. Я врач, между прочим. Я просто осмотрел ушиб и сделал несколько записей о любых отличительных знаках.
- Ты прикасался ко мне? - Я хочу закричать, но выходит сдавленный хрип.
- Пожалуйста, Иден. Успокойся. Я не причиню тебе вред.
- Вы накачали меня наркотиками, похитили и прикасались ко мне, даже не сказав и слова о том, почему я здесь. И я должна верить тебе? Какому-то уроду, которого я даже не знаю!
Мужчина кивает.
- Было бы идеально. Я Феникс. Мой напарник Джин. Я надеялся поговорить с тобой.
Я перевожу взгляд с Феникса на Джина, чье лицо не выражает каких-либо эмоций.
- Я говорила вам - у меня ничего нет. Я ничего не знаю. Вы схватили не того человека.
Феникс качает головой, от чего длинные, смотанные дреды, перевязанные на затылке, слегка касаются его темной туники.
- Я не верю в то, что мы ошиблись. Ты та, кого мы так долго искали.