— Ой, Вы меня извините, — всполошилась Ирина. — Я даже не подумала, что Вы, скорее всего, курите! — она быстро поднялась и достала с верхней полки одного из многочисленных шкафчиков хрустальную пепельницу.
Александр задержал взгляд на руках женщины. А ведь не только взгляд хотелось задержать, но и рукой своей поймать ее руку, не отпускать никуда, а чтобы она села вот тут, рядом с ним, и никуда не торопиться. Ни ему, хотя надо уходить из этого дома, ни ей, хотя она свободная женщина.
— Спасибо, — мужчина кивнул благодарно и задумался о руках этой женщины — как странно — ухоженные, красивые, с элегантным маникюром. Но все равно не скрыть следов тяжелой работы. И сразу ему вспомнились холеные руки Елены. Да, это диаметрально противоположные женщины. Не мудрено, что ему понравилась именно Ирина, а не та красотка с кукольной внешностью.
«Да, мужа у нее нет, как это можно понять по ее рассказам. Если у нее сломалась машина, то он ей помог бы. И не допустил бы того, чтобы они вдвоем с малышкой оказались в парке так поздно. И мужской одежды на вешалке не наблюдается. Может, все-таки стоит попробовать зажить нормальной жизнью? Ирина вот тут, передо мной. Может, поговорить с ней начистоту? Откажется, значит, я и настаивать не буду — она женщина красивая, а значит, давно могла найти себе кого-нибудь. Может, такой человек у нее и есть. Просто она по какой-то причине не хочет его показывать дочери.»
Ирина словно прочитала его мысли.
— Саш, уже поздно, — начала она, взглянув в его стального цвета глаза и тут же смутившись. — Может, останетесь? Места в квартире хватит. Благо, она большая. Куда Вы на ночь глядя пойдете?
— Спасибо Вам, Ирина, но я не хочу Вас стеснять, — Александр благодарно улыбнулся, но даже не знал, как себя вести, услышав такое предложение. — Да и муж Ваш вряд ли оценит по достоинству Ваше благородство.
— На данный момент он не имеет права ничего оценивать. И не будет иметь такое право еще лет пять, а может, и дольше, — голос Ирины прозвучал глухо и отрывисто. Она встала, взяла сигарету из пачки Александра, закурила и отошла к окну.
— Простите, я не хотел Вас обидеть! — Александра удивила такая реакция женщины на обычные слова вежливости.
— Вы меня ничуть не обидели. Просто не хочу вспоминать про этого отморозка, — женщина нервно затянулась. — Его посадили, когда я беременная еще была. За рэкет. Дали двенадцать лет. Там еще и три убийства были, из которых доказать смогли только два. А у меня, дуры, хватило ума ему сказать, что у него дочка родилась, когда он мне звонил сразу после родов. Теперь он горит желанием познакомиться с кровинушкой своей, когда освободится!
— Вам нужно сделать так, чтобы он не смог найти вас обеих, — Александр встал и подошел к женщине. — Вы разведены?
— Я не могу, — Ирина взглянула со страхом в глазах на своего гостя. — Я боюсь его. Я не знаю, что будет, когда он освободится и приедет, предъявив свои требования на дочь. Я не знаю, как отреагирует Настя на объявление своего папаши непутевого — я вру ей уже который год, что он погиб в автокатастрофе. Даже ходим с ней постоянно на могилу к одному мужчине — ровеснику нашего папаши. Хоть ей и будет двенадцать уже почти, а она у меня девочка умная, но она может не понять того, что я делала.
— Так Вы с ним не развелись? — Александр стряхнул пепел с сигареты на пол, сделав это как-то машинально.
— Он запретил мне подавать на развод. Сказал, что если я такое сделаю, то он прикажет своим шестеркам выкрасть Настю у меня, а меня убить. Пока он сидит — я работаю. Настю надо одевать-обувать. Да и вообще как-то жить. Квартиру я продать не могу — она на него оформлена. Повезло хоть в том, что на работу взяли, не посмотрев, что муж сидит, а раньше авторитетом был.
— Ирин, авторитетов, как и военных, бывших не бывает. Это всеобщее заблуждение, — Александр осторожно забрал у женщины сигарету и затушил ее в стоявшей рядом пепельнице, не задумавшись даже, откуда она здесь. — Я попробую вам помочь, если у меня это получится, конечно.
— Саш, не надо ничего. Это мой крест, и я его буду нести столько, сколько надо, — Ирина стряхнула с себя оцепенение и подошла к раковине, чтобы помыть оставшуюся после нехитрого ужина посуду. — В конце концов, я постоянно чувствую негласное наблюдение за собой со стороны тех, кто остался на свободе из его дружков.
Женщина взяла пульт и включила телевизор — уже давно в ее жизнь вошла прочная привычка смотреть телевизор по вечерам, чтобы знать, что происходит. Еще с того момента, как только началась охота за ее мужем со стороны органов. Она старалась всегда быть в курсе новостей, особенно криминальной хроники.
Александр замолчал, уставившись в экран. Он даже не вникал в те кадры, которые мелькали там. Просто механически отсеивал то, что ему было не нужно запоминать — в его работе могла пригодиться любая информация.
Внизу появилась пометка "Срочная новость". И съемка с какой-то зоны.
Ирина, следившая краем глаза за сюжетами, развернулась всем корпусом к экрану и застыла. Она впитывала информацию, словно губка. Вся она превратилась во внимание, застыв на одном месте, словно услышала какое-то волшебное заклинание.
Александр заметил эту странную реакцию и напрягся — его учили, что проявления шока у людей может быть разным. Но вот такое он увидел впервые.
Когда сюжет закончился, пальцы женщины разжались. Тарелка, которую она держала до этого в руках, с грохотом упала на пол и разбилась, а сама она стала сползать медленно по стене, возле которой располагалась раковина.
— Что случилось? — Воропаев подлетел к женщине, подхватил ее и поставил вертикально, крепко сжимая в своих сильных руках.
— Он приедет сюда сразу, как только доберется до Москвы. Сразу, — Ирина уткнулась в плечо мужчины и заплакала.
— Кто приедет? — Александр еще не понимал, о ком говорит эта женщина.
— Мой муж. Это про него сейчас говорили в сюжете, — женщина отслонила мокрое от слез лицо от плеча мужчины и посмотрела в его глаза. — Он вернется сразу, как только до Москвы доберется. Нам не спрятаться от него.
— Успокойся, Ирина, прошу тебя! — мозг Воропаева начал лихорадочно соображать, что можно было бы предпринять в этой ситуации. Вывезти обеих в другой город? Нет, не вариант. Ирина так боится своего мужа, что своей паникой просто все сорвет, что он может задумать. А какой тогда вариант? — Он не рискнет! Только что его морду показали по всем каналам. А через полчаса еще и все постовые будут его знать и начнут ловить его.
— Рискнет, еще как! — горько усмехнулась женщина, усаживаясь на стул возле стола. — Я с ним два года прожила, пока его не посадили. Он уже тогда отмороженным был. Вряд ли он стал спокойнее и вдумчивее.