Работала эта система не только по отношению к Демону, но и к другим его агентам, коих представлялась огромная сеть, причем не только по Москве или области, но и по другим городам огромной страны.
Одним из знаков, предупреждавших о том, что произошло что-то непредвиденное, было отсутствие белого конверта. Точнее, его присутствие было признаком того, что все хорошо, потому что в нем содержалась информация, куда и как надо было добираться, если все прошло успешно. В черном находился причитающийся исполнителю гонорар.
Сейчас белого конверта, того самого, который можно было бы сухим казенным языком назвать маршрутной картой, не было. А это означало только одно — надо уезжать, скрываться, и как можно скорее, только чтобы никто не мог найти, потому что если нашли бы — трибунала, как минимум, точно было бы не избежать!
Пораскинув мозгами, что же могло произойти с полковником, и поняв, что вряд ли это что-то хорошее, потому что черных делишек за ним водилось и так предостаточно, мужчина заторопился побыстрее покинуть хранилище, чтобы как можно быстрее покинуть вообще всю эту богодельню и затеряться в огромном городе. А еще лучше — если ему удастся умотать на юг. Уж очень ему там, на южных просторах, понравилось.
Конечно, наш Сочи и Афины далеки друг от друга на такие расстояния, что даже описать невозможно. Но в Грецию сейчас ехать ему как минимум опасно по причине того, что он даже предположить не может, разыскивают его там или нет. Но и мерзнуть на промозглом ветру средних широт тоже не хотелось.
Нет, можно, конечно, съездить, скажем, в Китай, где весьма неплохая температура, особенно в курортной территории. Но туда надо делать визу в обязательном порядке. А в Грецию виза уже открыта. А к нам — и визу делать не надо, и разыскивать никто не станет.
Да и кому он нужен, беглый агент-киллер?
Если бы он только знал, насколько сильно он ошибался! Он был нужен.
Та самая восьмерка, на которую он так неосмотрительно не обращал внимания, с виду абсолютно не подавала никаких признаков жизни. Однако, стоило мужчине с большой спортивной сумкой покинуть офис банка, как внутри машины тут же закипела бурная деятельность — находившаяся внутри группа наружного наблюдения поспешила связаться со своим руководством, сидевшим сейчас в той самой гостинице, откуда только утром выселился Андрей Евгеньевич Кирьянов, инженер из Рязани.
Тут же был получен приказ выяснить в банке, что там делал этот странный гость, зачем приходил и попробовать узнать, куда он потом поспешит направиться. Ибо сейчас это было дело государственной важности. Так, по крайней мере, объяснило это самое руководство поставленную задачу по выяснению всей информации по человеку, покинувшему только что офис банка. Правда, объяснить не потрудилось, что этот самый человек — киллер высочайшего уровня, которого надо остерегаться, чтобы не поплатиться головой за чересчур активные действия по выяснению его планов.
Когда же седоволосый, но еще достаточно молодо выглядевший мужчина услышал, что привлекший внимание наружки мужчина зачем-то приходил в депозитарное хранилище и забирал что-то из ячейки камеры хранения, зарегистрированной на имя Андрея Евгеньевича Кирьянова, он тут же приказал установить наблюдение за подозрительным незнакомцем. Вот только лишь на мгновение с этим приказом он опоздал — незнакомец уже сел в метро и отправился в сторону железнодорожного вокзала, чтобы взять билет на поезд до Сочи и постараться там затеряться.
Однако это тот самый инженер из Рязани хотел затеряться в курортном городке. Только вот привыкшая к деньгам натура решила выкупить сразу все купе и этим себя поторопилась выдать, когда ребята из той самой восьмерки приехали на вокзал. Вместе с ними пожаловал и тот, кто этот приказ им отдал.
Бордовое удостоверение с двуглавым орлом и тремя чудесными буквами сделало свое волшебное дело, и женщина, продававшая перед этим билеты, побелев вся от страха, подробно и точно ответила на вопросы, заданные ей. До отправления поезда оставалось всего пять минут, и надо было успеть человека этого поймать.
Поднявшись в свой вагон, мужчина цепким взглядом профессионала осмотрел двери и стоп-кран и только после этого вошел к себе в купе, отметив мысленно, что безопасность, как минимум в его вагоне, оставляет желать лучшего, а у него с собой вообще никакого оружия нет — даже элементарного ножа.
Да, он надеялся, что эта его поездка к месту постоянного отдыха и нового проживания пройдет без всяких приключений.
«Мне и так хватает приключений и экстрима в моей жизни. Лучше я сейчас буду простым отдыхающим без каких-то вторых, третьих или десятых жизней. Пусть лучше я буду производить впечатление вот такого, немного странного, но тем не менее, отдыхающего, решившего в такую странную пору поразвлечься в нашей курортной столице. Я уже слишком устал», — мужчина улегся на полку и вытянул ноги, расположившись так, что ему было прекрасно видно, если не до конца прикрыть дверь в купе, что творится в коридоре.
Пронзительный гудок заставил мужчину резко вздрогнуть и принять вертикальное положение.
«Что-то ты нервный стал, друг мой. Ну и что, что полковник не оставил тебе белого конверта? Это еще не означает, что все так плохо. Он мог просто не ожидать твоего скорого возвращения. Просто не успел подготовиться. Потому что как вы договаривались с ним? Что ты добираешься оттуда, из Греции, самостоятельно. И его ты никак не мог предупредить. А у него тоже очень много работы».
Только сам Демон прекрасно понимал, что просто пытается себя успокоить — своей интуиции он привык доверять, поэтому точно уже знал, что с полковником Стрепетовым, скорее всего, уже больше никогда не увидится. А может, оно и к лучшему?
Сможет отдохнуть спокойно, прийти в чувства, подумать, какой жизненный путь выбрать дальше.
Только одного секретный агент Матвей Федоров с позывным Демон не учел — по следу за ним шел, не отставая ни на шаг, генерал ФСБ Павел Семенович Филиппов, который, несмотря на всю свою опытность, все никак не мог решиться на то, чтобы поговорить с этим молодым в сущности еще парнем, чтобы предложить работать на него.
«А если вдруг с полковником что-то на самом деле произошло, — размышлял Демон, глядя на то, как за окном, все убыстряя свой ход, проплывают деревья и теперь ставшие отдельными служебные вокзальные постройки, — то лучше мне и вправду исчезнуть, и как можно дальше. Чтобы его не подставлять еще больше. Потому что только мы с ним знаем, какие именно мы дела с ним прокручивали. И больше никому об этих делах знать не нужно. Лучше я сейчас горячку пороть не буду, а дождусь, пока все уляжется, а потом вернусь в Москву и выясню, что же именно там произошло.»