— Где это видано, чтобы у немощного старца была такая молодая жена? Правильно было бы, если бы тонкобровая Сатаней стала женой одного из нас, и тогда сделалась бы она матерью многих детей.
А Сатаней и вправду сияла юной девической красотой, годы ее не старили, а только прибавляли ей прелести и молодости. Но больно было ее светозарным глазам смотреть на дворы нартов, где бегали дети, резвились, играли в альчики. Чувствовала Сатаней свою вину перед мужем, но что она могла сделать, если судьба не дала ей радости материнства? А седоглавый Урызмаг, когда он, бывало, медленно возвращался со схода богатырей, с Хасы нартов, дряхло опираясь на посох, говорил жене своей, переступив порог дома:
— Бесценная моя, многомудрая Сатаней, великим счастьем ты одарила меня — своей любовью. И не твоя вина, что не родила ты мне сына, не твоя вина, а воля судьбы.
Так утешал старый нарт свою вечно юную жену, но знала Сатаней, что давняя, тяжкая тоска поселилась в сердце ее мужа, и от этой тоски одряхлел он до времени.
Однажды Урызмаг на Хасе нартов сказал юношам:
— Старая моя голова стала для вас обузой. Не веду я вас в походы, не еду с вами в набеги, тупятся мои стрелы в колчане и меч в ножнах. Я знаю, что суров нартский обычай, что обрекают нарты на гибель бессильных стариков, сбрасывают их в корзине с вершины горы в пропасть. Но неужели я погибну так позорно, не на поле брани, не совершив последнего подвига? Решил я умереть по-иному: не в пропасти земли погибнуть, а в море. Сколотите, прошу вас, большой и крепкий сундук, положите меня в тот сундук и бросьте в морскую пучину.
Стали спорить молодые нарты. Одни говорят: «Урызмаг был вожаком богатырей, об этом и в песне поется, его мудрость, повествует песня, принесла нам славу, богатство. Как будем жить без его мудрости?» А другие возражают: «Россказням верить нельзя! Только сила доказывает истину, а какая сила в словах песни? Неужели этот дряхлый старик мог быть мудрым и отважным? Ладно, так и быть, поверим тому, хотя это невероятно, что был Урызмаг вожаком нартов. Но зачем нарушать обычай? Хорошо, не низвергнем его в корзине в пропасть, но тогда почему нам не сделать так, как он сам просит, не дать ему погибнуть в море, раз он состарился? Кому нужен нарт, у которого нет силы поднять меч и пустить из лука стрелу?»
После долгих споров решили молодые нарты пойти к Сатаней, поведать ей о последней просьбе ее мужа. Сатаней в это время ткала. Ткань легко стекала с ее ткацкого станка. Хорошие будут у нартов бешметы и черкески, — не нарадуется душа златокудрой ткачихи! Но заныла, затосковала, заболела ее душа, когда услышала Сатаней слова молодых нартов. Белолицая и тонкобровая, высокая и статная, посмотрела Сатаней на юных воинов, и были в ее глазах женское очарование и женская печаль. Она сказала:
— Дороже мне собственной души мой муж, отважный вожак нартов, но пусть будет так, как решил Урызмаг, ибо это решение сильного, гордого сердца.
Нарты сколотили большой, крепкий сундук, посадили туда Урызмага, положили в сундук немного просяных лепешек и кувшин с водой, отнесли сундук к Черному морю и бросили в морскую пучину. Сундук поплыл, качаясь на волнах, и мы еще вам расскажем о том, что стало с престарелым вожаком нартов, а покуда он плывет в сундуке по морю, мы поведем рассказ о Сатаней.
Убитая горем, пришла Сатаней на берег реки. Сердце ее устало болеть, и в изнеможении легла дочь Солнца и Луны на прибрежный камень. В сердце своем она упрекала Солнце и Луну:
«Для чего произвели вы меня на свет? Хотя я и росла далеко от вас, на безлюдном острове, разлученная с вами, — вы-то сами никогда друг с другом не разлучались. Почему же судьба разлучила меня с мужем? Хотя я живу далеко от вас, в селении нартов, познали вы все же родительскую радость, когда я на свет родилась. Почему же судьба лишила меня этой радости? Вам кажется, что вы наделили меня светом разума, умением волшебства, неувядаемой молодостью. Но чего стоят все эти дары, если не дано мне дара материнства! Пусть уж лучше была бы я глупа, но чтобы в моем доме рос ребенок! Пусть была бы я теперь стара, но чтобы сын был опорой моей старости!»
Так в отчаянии говорила в сердце своем Сатаней, и сердце ее распалилось. Почувствовала Сатаней, что распалился и прибрежный камень, на котором она лежала. Сама не зная почему, бросила Сатаней быстрый взгляд наверх, на небо, и увидела нечто странное: Солнце и Луна сверкали на небе одновременно! И почудилось Сатаней, будто сразу два луча, солнечный и лунный, устремились к ней. Вскочила Сатаней, отпрянула от камня, а два ослепительно ярких луча, солнечный и лунный, одновременно вонзились в камень, и увидела Сатаней, что оба луча, соединившись, резко вывели на камне человеческий образ, облик ребенка.