- Не кипятись. Мне можешь об этом не говорить. С меня отец семь шкур снимал, если я в чем-то не соответствовал. Только не подумай, он не бил меня. Он применял свои психологические методы воспитания. Не раз мне хотелось быть выпоротым, скажем отцом работягой. На сколько все было бы просто.
- А я тоже хотела для мамы другую профессию. Мне всегда казалось, она на мне отрабатывает методики лечения. Например, если заболевал кто нибудь из моих подруг, их мамы поили теплым чаем с лимоном. А мне делали уколы. Представляешь? У тебя обычный насморк, нет чтоб травки попить, а тебе укол - на получи для здоровья. Признаюсь тебе, я боюсь болеть.
- Николетта, ты выиграла. Твоя детская психика пострадала от профессии родителя больше чем моя. Мне вот только интересно, какие препараты мать тебе колола при насморке?
- Витамины и укрепляющие иммунитет.
- Я все это получал без уколов.
- Богдан, ты чем занимаешся? Я имею в виду...
- Я учусь на пятом курсе медика. И да, я пошел по проторенной дорожке. Отец долго и тяжело работал. Это сейчас он знаменит и имеет некоторые материальные блага. Начинал же как многие с нуля. Ни связей, ни протекций. Всего добился сам. Меня тоже заставляет пахать как вола. Как сыну он конечно мне помогает. Но его помощь распространяется на быт. Мне не надо подрабатывать санитаром для прокорма себя любимого. И я благодарен ему за это. И еще отец обеспечивает меня практикой. Я уже знаю и умею больше, чем мои сокурсники.
- Знаешь, Богдан, можешь звать меня Никой. Но учти звать тебя Богом не буду.
Богдан снова по-доброму рассмеялся.
- Ты плохо знаешь меня и моего отца. Поэтому не увидела в словах отца шутку. Когда я был маленьким отец как-то отреагировал на мою шалость восклицанием: "Бог мой!" После этого я всем представлялся - "папин Бог". Я вырос и больше себя Богом не зову, а отец продолжает в шутку. Для него мое детское прозвище как ностальгия по мне маленькому. Разве можно за это его судить? Можешь звать меня Дан. Так зовут меня друзья.
- Дан, знаешь, у меня тоже есть детское прозвище.
- Давай угадаю - принцесса.
- Не угадал.
- Цветочек.
- Снова мимо. Последняя попытка.
Ника веселилась. Она забыла свои, как она поняла, надуманные обиды. Богдан оказался милым, понимающим молодым человеком. Да и отец его не монстр. То, что он богат не порок. Человек способный пробиться в жизни с помощью ума и труда вызывает уважение.
Мама увидела в нем ум, волю и еще много хорошего потому, что она умная. А себя Ника считает глупой и эгоистичной. Причина прозаична, она тупо ревнует. Ведь раньше мама принадлежала только Нике, а сейчас придется делить ее с Игорем Олеговичем.
Не будет больше Ника называть мужа мамы перцем. И постарается относиться к нему лучше. Что не говори, они теперь семья.
- Так, представим ты моя дочь. Мелкая, тощая, верещащая.
- Я не верещала. Я была спокойным ребенком.
- В остальном я значит не ошибся? Дальше... Знаешь, Ника, твоим воображением я не обладаю. Не могу представить тебя младенцем. Тебе придется снабдить меня своими детскими фотками. Я в свою очередь покажу свои. Годиться?
- Наверное.
- Замечательно. - Сказал не замечая ее неуверенности. - А у тебя есть где ты голенькая?
- Какая?! - Воскликнула Ника. Потом поняла он дразнит ее и решила подыграть. - А у тебя?
- О, мои родители были помешаны на мне. Поэтому чтобы одежда не отвлекала на себя внимание, меня фоткали только голеньким.
- И до какого возраста?
- Ника, зачем менять хорошие традиции? Я тебя снабжу пачкой своими изображениями в стиле Ню до сегодняшнего дня. Я не буду возражать если ты возьмешь на память один или десять снимков.
- О нет я такого напряжение на свою психику не переживу.
- Ты боишься увидеть меня в кошмарах? - Изобразил обиду.
- Нет, я имела в виду, что ты и одетый красив как Бог. - Непроизвольно вырвалось у девушки.
- Почему как? Я и есть Бог. - Ника приняла его слова за шутку.
- Ты не дослушал. В общем мне еще рано смотреть на обнаженных мужчин.
- Не думал, что ты ханжа. С этим надо, что-то делать. Возьму на вооружение. Тем не менее ты не будешь утверждать, что и мне рано? Поэтому я жду альбом с твоими снимками в стиле Ню. Мы могли бы даже меняться. Скажем ты на горшке в обмен на меня с горшком на голове. Идет?
Ника засмеялась представляя как они меняются детскими фотками.
- Дан, мы слишком далеко зашли. Пошли обратно. - Отсмеявшись прервала неловкую тему. - У тебя одна попытка угадать мое детское прозвище.
- Мне не надо гадать. Твоя мама и сейчас зовет тебя Орленком. И я знаю почему, твоя ведь фамилия Орлова.
- Не из-за фамилии. Хотя она тоже сыграла роль. У моего отца был позывной - Орел. "Орел вызывает Беркута", " Сокол ответьте Орлу". А у Орла жена может быть только Орлица. Птенец - Орленок.
- Твой отец разбился в авиакатастрофе?
- Да разбился. Только не в самолете. Насмешка судьбы. - Горькая кривая ухмылка. - Летать на сверхзвуковых самолетах и погибнуть в автокатастрофе.
Шли некоторое время молча. Ника думала о несправедливости судьбы. Богдан понимал, девочка снова переживает потерю.
- Я хочу кушать. - Прервала гнетущее молчание Ника. - Только к гостям выходить не хочу.
- Не проблема. Мы можем поесть в моей комнате. Или в твоей. Я к розовому не питаю неприязни.
- А на нейтральной территории слабо поужинать?
- Ты же не хочешь столкнуться с кем нибудь из гостей? Сейчас в доме личные покои единственное место где никто не побеспокоит.
- Дан, может тебе надо с гостями пообщаться?
- Я любитель интимных общений. Толпа меня раздражает.
Богдан провел Нику в дом не столкнувшись с гостями. Вот, что значит знать дом как свои пять пальцев. В своей комнате он поднял трубку старинного телефона, крутанул одну цифру.
- Ужин на две персоны в мою комнату. - Деловито проговорил он.
Сейчас Дан выглядел не приятным, беззаботным парнем, а хозяином жизни. Нике сразу стало неуютно. Да и широкая кровать смущала. Но она постаралась не показать своего состояния Богдану.
Нервозность дня и последующий хороший ужин разморили Нику. Богдан провел ее к розовой комнате. Ника перебраться в другую отказалась. Слишком хотелось спать, да и белого в комнате было все же больше.
*****
Богдан сидел в кресле с бокалом бренди. На нем был банный халат. В дверь не стучась вошел отец.
- Как девочка? - С порога спросил он.
- Сейчас нормально. Если еще не любит нас, то уже близка к этому. Ты, как всегда оказался прав. Низшая спровоцировала ее.
- Я хотел отрезать ей язык.
- Надеюсь не отрезал? Она мастерски им владеет.
- Не отрезал. Я вырвал ей передние зубы и продал ее Гоше.
- Жестоко. У Гоши долго не живут.
- Прежде чем открывать свой трахнутый рот, ей надо было подумать о последствиях.
Богдан рассмеялся.
- Пап, ты понял, что сказал? Низшая и думать - понятие не совместимы. Скажи лучше - ей отказало чувство самосохранения. Ладно растерли и забыли. Как там моя новая мамочка?
- Отлично. Дадим ей время принять ванну. Прежде чем зайти к тебе, я дал ей выпить наше фирменное вино.
- Ничто не укрепляет семейные узы так, как совместно испытанная страсть. - Философски изрек Богдан. - У мамочки красивая попка.
- Не просто красивая. Еще и девственная.
- О, да мне сегодня повезет! - Довольно осклабился.
- Бог, как Николетта?
- Не беспокойся. Проспит до обеда. Какие у тебя на нее планы? Я правильно понял, затея с женитьбой была предлогом заполучить девчонку?
- Правильно. Ее мать хороша, но не достаточно. Если бы не Ника, уже через месяц забыл бы о ее существовании. На девочку у меня большие планы. Только действовать надо тонко. Ее нельзя испугать. Бог, тут я на тебя расчитываю.
- Пап, я все понимаю. Помогу, не вопрос. - Встал, пошел к выходу. - Хватит разговоры разговаривать. Пошли нас ждет горячая новобрачная ночь.
Очередная мамочка лежала поверх одеяла обнаженная, разгоряченная. Действие возбуждающего было в действии. Хотя рассудок еще не совсем поплыл. При виде входящего Богдана попыталась прикрыться.