Гном посмотрел на него и, ничего не ответив, приказал:
— Разжигай.
Джордан кивнул и, похлопывая себя по бокам, заявил.
— А у меня спичек нет. Я ж не курю!
— А ты магией… — подсказал ему Паша, на всякий случай отходя подальше.
— А-а-а… — заулыбался клоун, тут же запуская солнышком в только что принесенную им самим кучу.
Ба-бах! — громко шарахнула шаровая молния, — как предполагал Павел, солнышко и было ее игровым аналогом, — и во все стороны полетели обугленные ветки и раскаленные камни.
— У-у-у!!! — заорал гном. — Ты чего наделала, падла!!! — и накинулся на ошарашенного огненного мага.
Бум-бум-бум! — летали кулаки рассвирепевшего гнома.
Аха-ха-ха-ха! — испуганно ржал ловко уворачивающийся от ударов гнома клоун.
— Я тебя!! Я ж тебя суку!! — орал на весь лес гном, продолжая размахивать пудовыми колотушками.
Павел стоял и думал, что вот прямо сейчас он проснется и что весь этот кошмар закончится.
«Да… Было бы неплохо… Закрутить карусель штурмовиков, отрабатывая наземные цели… Или, что еще лучше, вылететь в рейд по тылам противника» — подумал он.
Но, увы и ах. Все, что ему остается, это коротенький меч в инвентаре и фильм, где один сильный и умный бьет другого сильного, но глупого.
— Ну все! Хватит уже! — закричал он, пожалев недалекого мага. Да и полоска жизни под ударами коротышки очень уж просела. — Хорош говорю!
Гном, то ли послушав Павла, то ли сам заметив, что еще чуток, и он отправит клоуна на перерождение, наконец, остановился и, напоследок отвесив Джордану смачного пинка, хрипло заговорил:
— Все… Жрать нечего!
Действительно, от приготовленного для жарки мяса остались одни головешки.
— Так что давай, — он ткнул указательным пальцем в Павла, — тащи еще чего-нибудь… Только смотри… — шумно дышал он, — не переусердствуй… На уровень глянь сначала…
Павел и сам понимал, что без поддержки своего главного оружия, а оно после попытки разжечь костер восстановится очень не скоро, им с серьезными монстрами никак не справиться.
— Раз… Два… Три… Десять… — направляясь к лесочку, он зачем-то считал шаги. Счет и вообще все, что с ним связано, было манией Павла, болезнью, если хотите, можно назвать это так. Он считал столбы, деревья, скорость… Все, что окружало его, непременно должно быть посчитано и занесено куда-то далеко в мозг.
Знания эти по больше части оказывались бесполезными, но остановиться Павел уже не мог, посвящая этой мании все свободные минуты, складывающиеся в часы, которые потом превращались в дни, недели и месяцы.
Вот для чего, спрашивается, ему нужно знать, сколько деревьев растет в этом лесу? Не точное количество, конечно, так, навскидку… Но еще только им стоило отойти от места реаспауна, как он уже знал, что на ста квадратах произрастает в среднем по тринадцать деревьев и двадцать два куста.
Теперь же он пытался придумать, как посмотреть с высоты на этот лес, чтобы посчитать, сколько же всего насаждений присутствует здесь.
«Когда, наконец, вычислю, — рассуждал он, — начну прикидывать количество травы, потом пойдут камни, не все, конечно, лишь наиболее крупные…»
— Двести одиннадцать… — с этими словами он становился, оглядываясь вокруг, на всякий случай активировал меч и прислушался.
Тишина. Шум колыхаемой ветром листвы перемежался с еле слышным стрекотом то ли кузнечиков, то ли сверчков.
И Паша, выставив свой игрушечный клинок перед собой, зная как обманчиво лесное спокойствие, осторожно двинулся дальше.
Но стоило ему сделать буквально пару шагов, как прямо из-под ног выскочил заяц. И, не успевая ударить, Паша, размахнувшись, бросил меч и каким-то чудом попал рукоятью прямо между ушей косого.
Заяц подпрыгнул и, оглушенный, кубарем покатился по траве.
— [Заяц стрекач 1-го уровня получил урон 3 единицы. Остаток здоровья 7 единиц].
— Ух-ты… — присвистнул Павел. — Еще и так можно…
Подойдя к неподвижно лежащему грызуну, он поднял его, предварительно спрятав в инвентарь меч, и, подкинув в руке, прикинул вес добычи.
— Килограмм восемь… — удивился он и поднес тяжелого моба поближе к лицу.
Глаза как глаза, закрыты только, и уши самые обычные… Но вот зубы трофея никак не походили на оригинал: это были длинные, сантиметров по семь, изгибающиеся клыки, одним своим видом внушающие оторопь и замешательство.
Бросив тушку на траву, Павел активировал меч, и одним ударом отсек монстру голову.
— Вот тебе и зайка серенький… — пробормотал он.