Дорога извивалась, поднимаясь то вверх, форсируя невысокие горки, то так же беспечно устремлялась вниз, доходя до мелких, текущих почти в каждом овраге ручейков, то зачем-то закруглялась, и они проходили дважды почти по одному и тому же месту.
Сколько они так шли, Павел не засекал. Но, судя по самочувствию, точно больше половины дня. И когда в конце концов коротышка скомандовал привал, порядком уставший парень вздохнул с облегчением.
Еды у них не было, воды успели попить при форсировании мелких речушек. Но даже от простого безделья полоска выносливости тихонечко поднималась вверх.
Заняться было совершенно нечем, и, вновь вызвав интерфейс, Павел внимательно вчитывался в содержимое, постепенно начиная разбираться непривычных для него обозначениях и многочисленных аббревиатурах.
— И-го-го! — внезапно раздалось из кустов, и к ним на поляну выехал всадник.
Среднего роста, насколько можно было судить по сидящему в седле туловищу, седовласый и седобородый, он производил вполне себе приятное впечатление, и если бы не окружающая их действительность, то вполне мог сойти за обыкновенного средневекового торговца или зажиточного крестьянина.
Коняшка его тоже выглядела совершенно обычно, не большая и не маленькая, не толстая, не худая… Вся какая-то блеклая и безликая.
[Чингисхан. 23 уровень] — мигнула иконка. Человек явно не хотел ничего дурного, и поэтому сразу высветил свою инфу.
«Ого!» — подумал Паша. — «А имечко-то у него явно не простецкое…»
— Как успехи? — поинтересовался седой, спешиваясь с лошади.
— И вам не хворать, — ворчливо ответил гном, перекатывая в руках горсть камней.
— Простите. Здравствуйте, уважаемые, — поправился Чингисхан.
— Добрый день, — хором кивнули Павел с клоуном. Гном же хладнокровно промолчал.
— Куда путь держите? — видя, что товарищи не расположены к разговору, решил начать общение гость.
— В город. Куда ж еще… — за всех ответил гном.
Чингисхан покачал головой и продолжил:
— Вы не могли бы оказать мне услугу? Передать кое-что одному… — тут он замялся, словно подбирая нужное слово, — одному человеку.
— А ты нам что? — подтянулся коротыш. В глазах его отчетливо сверкнули дукаты.
— Могу дать немного денег и подсказать, где можно прокачаться… Я смотрю, вы пока уровнями не блещете…
— Договорились! — мгновенно подскочил еще ближе гном и протянул руку.
Гость встал и, степенно поклонившись, потянулся ответить на рукопожатие.
— Деньги давай! — огорошил его карлик, складывая руку горстью.
— Ах да… — человек покраснел, было видно, что ему неловко из-за неправильно понятого жеста коротышки, и прямо из воздуха вынул пару медных монет.
— Вот, — сказал он. — Еще столько же получите, когда передадите её. — Кивнул он на появившуюся в другой руке черную статуэтку.
— По рукам! — радостно воскликнул гном, глядя, как, исчезнув из ладони, красивые монеты материализовались в инвентаре.
И тут же сжав в своей огромной ладони худенькую ручку Чингисхана, сильно затряс её.
— А до города далеко? — подключился к разговору Паша.
— Пешком, по дорогам, пару дней пути, — ответил гость. — Но есть еще короткий путь. Вот.
Он достал карту и, расстелив ее прямо на траве, стал объяснять, как и куда им идти.
— Аха-ха-ха-ха — внезапно, наверное, даже для самого себя засмеялся клоун.
На поляну медленно, словно огромные океанские корабли, выплывали закованные в хитиновую броню рыцари.
Что произошло дальше, Павел не понял. Только резкая, но не очень сильная боль, и он снова в том же месте, откуда они не так давно вышли.
— Волки позорные… Суки драные… — кряхтел шевелящийся рядом коротышка. — Обокрали…
Павел закашлялся от разлившегося вокруг амбре и, заткнув нос рукой, робко произнес:
— Я так понимаю, что еще и обосрали…
— Ох бляха муха! Вот ироды! — подскочил и, схватившись за штаны, скрылся в кустах гном. — Вот козлы!
— Вероятно, при каждом респе он будет появляться здесь в том, первоначальном виде, — ответил Паша на немой вопрос так же держащегося за нос клоуна.
— Ты, кстати, уровни потерял… — добавил, посмотрев на его иконку.
— Не страшно, — ответил клоун. — У нас теперь вот чего есть. — И достал из инвентаря ту самую карту, что показывал Чингисхан.
Может, и статуэтка осталась? — мелькнула в голове Павла мысль.