— Хм… — покачала головой Анхен, — спорный артефакт…
— А вы представьте, простенький топорик, урон пусть будет возле сотни… И остаток хп, скажем 10 единиц. Что получается? 1000?
Так ведь? Десять на сто? А если остаток 15, а урон оружия 500? Посчитали?
Эльфийка кивнула.
— Сколько?
— Тысяча. — одними губами произнес Василий.
Девушка улыбнулась, и поднимаясь с места бросила.
— Провиант пусть нам на корабль принесут.
— Постойте! — схватил ее за руку трактирщик. — Ваша цена?
Анхен прикинула остаток кассы, и отняв еще сотню монет, на всякий случай, ответила.
— Пятьсот. — и видя что тот собирается торговаться, добавила, — это последняя цена.
Василий замер, очевидно переговариваясь с кем-то, и не отпуская руку девушки ответил.
— По рукам!
Глава 18
Отлёт из города получился сумбурным, ни с кем не прощаясь, они банально сбежали, — причем полетели в ночь, надеясь сбить с толку возможных преследователей.
Загрузив судно всем что удалось закупить, ничего толком не разбирая и не раскладывая, задерживаться не стали, и отдохнувший за время стоянки Павел, повел корабль на восток.
Коротышка же, пересидев в трюме набор высоты, коротко пообщавшись с новенькими, занялся установкой орудий, поровну раскидав их по бортам. На носу же, решив что нападать они ни на кого они не собираются, оставил пока старые пушчонки.
После этого, не теряя времени, он приступил к крепежу батарей, поставив их в трюме, так чтобы в случае быстрого разряда, — например если придется много стрелять, — корабль не «пошел ко дну».
После чего, боясь потерять с таким трудом добытые вещи, — заказанные Эдиком тюки с товарами, — проконтролировал чтобы их отнесли туда же. Далее, вернулся к инструктажу новобранцев, заставив их закрепиться на палубе.
Новенькие правда поворчали, не понимая для чего привязывать себя веревками, ведь летит себе, и летит кораблик. Как по бульвару катится… Но спорить не стали, послушно зафиксировавшись линями.
Их недоумение конечно понятно, воздушные корабли этого мира передвигались выдерживая четкую линию горизонта. А если и падали, — то совсем. Не пытаясь хоть как-то повлиять на этот процесс.
Но коротышка оказался достаточно убедителен, и хоть и без особого желания, его слушались, время от времени переглядываясь меж собой, — мол, наниматели то у нас, странные люди однако…
И каково же было удивление новобранцев, когда при обстреле с земли, в этот раз достаточно активном, Павел, уводя корабль из под огня, несколько раз прокрутил его вокруг своей оси. И если бы не лини, — пятью членами экипажа стало бы меньше.
— Я не пойму, — ругался коротышка сразу после обстрела, — это опять случайность? Тут так по всем палят? Или мы только такие везучие?
Можно было подумать что на маршруте поставили засаду, но о том, куда они полетят, не знала ни одна живая душа, даже сам Павел. Да и будучи в городе, всем с кем приходилось общаться, говорили что прилетели с севера, и соответственно возвращаться будут туда же.
— Наверное. — ответил Паша. Он также задавался этим вопросом, и не находил на него внятного ответа.
Если верить эльфийке, в городе они ни с кем не делились информацией, а те кто оставался на судне, просто физически не могли никому рассказать. — С момента прибытия, корабль висел в десяти метрах над землей. Тут хочешь не хочешь, а погулять не пойдешь.
Да и атака с земли не выглядела спланированной заранее, обстрел начался уже вслед, вдогонку.
Но, на всякий случай, Павел поднялся повыше, за второй слой облаков, и пролетев еще около часа на запад, лег на нужный курс. Благо кое-какие навигационные приборы, коими являлись компас и альтметр, — естественно магические — эльфийка приобрела в городе.
— Ты бы посадил ребят за пушки, мало-ли… — обратился Паша, к оккупировавшему рубку Гордею. — И Ане скажи, пусть щиты приготовят.
Нехорошее предчувствие, мучающее Павла с самого вылета, не давала ему спокойно рулить, а именно сейчас, особенно нервировало пилота.
Позвав Джордана, он оставил его в рубке, крепко накрепко запретив прикасаться к штурвалу, а сам решил выйти на палубу. Там, проверив подключение пушек к ядру, он обошел корабль, проверяя надежность креплений и готовность экипажа, и только хотел спустится в трюм, как оставленный в рубке Джордан что-то прокричал, тыча пальцем вверх.
— Мать моя! — вырвалось у Павла.
Сверху, сильно кренясь на нос, приближался огромный корабль.
Широкий, с высокими мачтами, он бодро вспарывал воздух массивной грудью, опускаясь им наперерез.