В моей жизни было немало прекрасных людей, вбивавших в мозги и тело знания, умения и навыки различными приёмами обучениями, учивших военному делу настоящим образом. Некоторые из них стёрлись в памяти, другие запомнились как яркие личности, третьи - нестандартными поступками, весёлыми эпизодами.
Полковник Черепенин тем, что тонким юмором и талантом педагога превращал лекции по аэродинамике почти что в «пушкинские чтения».
Подполковник Шмонов, преподаватель кафедры боевого применения авиационных средств поражения, тем, что тайно записывал ответы курсантов на магнитофон, и потом всё отделение слушало это блеяние, сопение и мычание. Начальник кафедры защиты от оружия массового поражения подполковник Корниец как-то пожаловался нам, курсантам: «Представляете, товарищи курсанты, принимаю зачёт у одного старшего офицера, спрашиваю, какие он знает газы нервно-паралитического действия?» А он мне отвечает: «Зарин, зоман, портвейн и Корниец». Командир первого звена остался в памяти своей краткой эмоциональной речью перед строем курсантов. Из-за своей краткости она не поддаётся литературной обработке, поэтому приводится дословно с пропуском некоторых букв: «У меня жена! Б…ь! Дочка! Б…ь! А я тут с вами сутками! Б…ь!» Он всего лишь хотел сказать, что пропадая всю неделю на полётах, он из-за нашего раздолбайства должен и в выходные дни торчать в казарме, а ведь у него есть семья. И это слово «б…ь» в тексте играет роль междометия, типа «ах» и «ох». Но на слух всё воспринималось очень двусмысленно.
Начальник кафедры авиационного и радиоэлектронного оборудования самолётов полковник Водилов запомнился всем. Около пятидесяти, подтянутый, делающий на перекладине десятка два подъёмов переворотом, он обладал редкой по импозантности причёской. На почти совершенно лысой голове в месте, где затылок переходит в шею рос пучок волос. Благодаря правильному уходу длина их достигла полуметра, что позволяло делать изумительную уставную военную укладку. Активная (очень активная) жизненная позиция не давала ему спокойно сидеть и гоняла полковника на утреннюю физическую зарядку, на лекции, практические занятия, заседания кафедры и т.д. В каждом перерыве между занятиями она заносила его в туалет, где он моментально ставил в неудобную позу пяток курсантов, объявляя их курящими в неположенном месте (при этом не важно было, куришь ты вообще или нет). Как результат - кафедра обладала самым чистым туалетом в учебно-лётном отделе. За занятиями, которые проводил полковник Водилов, лучше было наблюдать со стороны. В противном случае, находясь в гуще событий, можно было легко схлопотать три-четыре «жирных двойки» (одно из любимых выражений полковника).
Итак, окунёмся же в эту гущу.
- Товарищ полковник! Сто двенадцатое классное отделение на практическое занятие по авиационному оборудованию прибыло. Незаконно отсутствующих нет. Старшина отделения младший сержант Кудряшов.
- Здравствуйте, товарищи курсанты!
- Здравия желаем, товарищ полковник!
После взаимного приветствия следовал традиционный осмотр внешнего вида.
- Товарищ курсант,- взгляд упирался в гимнастёрку сразу погрустневшего воина.
- Курсант Рыбалко.
- Рыбалко, вы самый грязный курсант в отделении.
- Так…- взгляд передвинулся дальше.
- Курсант…
- Товарищ курсант. Вы самый грязный курсант во взводе!
И далее подводились итоги конкурса на звание лучшего грязнули в роте, батальоне, училище. Первое место в Сибирском военном округе занял курсант Трофимов.
- Товарищ сержант, вызовите сюда командира взвода.
Через двадцать минут после начала занятий (всё отделение продолжало стоять) в дверях появился взводный. На его лице не было никаких эмоций. Он привык.