Беллоуз отпустил Хилла на час — у него была запланирована официальная встреча, — затем вновь вызвал к себе своего упрямого советника.
— С чего бы ты начал? — без обиняков спросил он.
— Ну, — улыбнулся Хилл, — похоже, кто-то еще сказал тебе то же самое.
— Это мое дело, — оборвал его Беллоуз. — Твое дело — предложить последовательность действий.
Хилл усмехнулся.
— Похоже, тебе надо все разжевать? Ладно, Джош, начало можно сделать вполне бескровным: отказаться от галактического К и перевести все райдеры на земной язык.
— Да ты с ума сошел! — взорвался Беллоуз. — Ты отдаешь себе отчет в том, что случится с нашей торговлей? А с дипломатией?! Ведь никто не сможет понять ни слова!
— Научатся, — лениво протянул Хилл. — А еще лучше, запрети людям говорить на галактическом. Заставь врага играть на нашем поле. Мы остаемся самой могущественной в военном и экономическом отношении расой в Галактике; рано или поздно собственные интересы заставят чужаков уступить.
— Но до этого момента люди не смогут ни с кем общаться.
— И сколько, по-твоему, потребуется времени? — язвительно осведомился Хилл. — Более двух тысяч планет зависят от наших лекарств и почти десять тысяч нуждаются в нашем продовольствии. Может, кто-то и заупрямится, но эти двенадцать тысяч выучат земной язык за месяц, поверь! И не забывай, отказ от галактического языка носит прежде всего символический характер, это способ заявить о себе.
— Не годится, — покачал головой Беллоуз. — Это вызовет слишком большие потрясения, убьет половину метанодышащих, когда они попытаются общаться с нами на нашем языке, и будь я проклят, если ради символического жеста лишу жизненно необходимых лекарств миллионы живых существ.
Хилл глубоко вздохнул.
— Ну хорошо. Если ты не хочешь заполучить все сразу, то давай начнем с самой крупной рыбы.
— А именно?
— Канфор VI и VII.
— Ты всерьез предлагаешь объявить войну канфоритам? — изумленно спросил Беллоуз. — Уничтожить их только для того, чтобы заслужить благосклонность Законодательного собрания?
— Да, но с оговорками.
— Приятно слышать. А то я уж решил, что ты не знаешь этого слова.
— Когда дело касается физического и политического выживания, я самый осторожный человек во всей Галактике. Я вовсе не предлагаю напасть на Канфор. Это лишь повредит нашей репутации.
— Тогда о чем же идет речь?
— Я предлагаю отразить нападение Канфора на Делурос VIII, — мягко ответил Хилл. — Ты ведь не станешь возражать, если мы решим дать отпор агрессору?
— Разумеется, нет. Однако едва ли они жаждут войны больше, чем мы сами.
— Жаль, что я не обладаю твоей внешностью и твоим удивительным голосом, Джош, — улыбнулся советник. — Меня бы обожествили еще при жизни.
— Иными словами, ты хочешь сказать, что я непроходимый тупица? — сухо спросил Беллоуз.
— Верно. Но я тебя вовсе не упрекаю. Ты ведь для того и держишь меня, чтобы я время от времени говорил тебе подобные вещи.
— Не знаю, для чего я держу тебя, но уж, во всяком случае, не для того, чтобы объявлять войны от моего имени. — Беллоуз поднялся. — Считай эту тему закрытой.
Хилл улыбнулся и, ни слова не говоря, вышел из кабинета правителя Делуроса. В приемной его поджидали два помощника.
— Ну как? — спросил один. — Удачно?
Хилл покачал головой.
— Он не отдает себе отчета, в каком опасном положении находится. Врожденная гуманность не позволяет ему перейти к решительным действиям и тем самым спасти собственную шкуру. — Он прикрыл глаза. — Боже, убереги нас от благородных правителей!
— Что же дальше? — спросил другой помощник.
— Не знаю, — Хилл пригладил жалкие остатки шевелюры. — Но ради Человека и ради Джоша мы должны что-то предпринять. Проблема в том, что у Беллоуза наверняка хватит решимости отменить мои распоряжения.
— Но тогда его вышвырнут и выберут вас. Не так уж плохо.
— Можешь мне не верить, — Хилл посмотрел в глаза помощнику, — но для меня важны не только практические соображения. Да, я знаю, что нужно предпринять, но многим может не понравиться мой план. Нам необходим именно такой человек, как Джош Беллоуз, человек, способный убедить людей не только в необходимости действий, но и в их нравственности. Если Джош заявит, что нужно уничтожить двадцать разумных рас, никто не усомнится в правильности такого решения. Если же это сделаю я, то меня тут же объявят маньяком, обезумевшим от власти. Народу нужен человек, которого можно любить, уважать и даже обожествлять. Джош — идеальная в этом отношении фигура. И только он способен сдвинуть дело с мертвой точки.
— Вам не приходило в голову, что Беллоуз пользуется такой любовью именно потому, что многое из того, что вам кажется само собой разумеющимся, для него просто немыслимо?
— Приходило, — улыбнулся Хилл. — Знаете, ход истории меняют такие бесчестные пройдохи, как я, но публика принимает эти перемены благодаря таким, как Джош.
— И все же что дальше?
— Думаю, нет никакого смысла продолжать убеждать Джоша начать активные действия. Несмотря на всю свою старомодную щепетильность, он не так уж и глуп и не позволит вовлечь себя в сомнительную авантюру. Поэтому займемся пока подготовительной работой.
— Какой?
— Я пользуюсь определенным влиянием в администрации, — спокойно произнес Хилл. — Кто командует нашим флотом в системе Канфора?
— Адмирал Грили.
— Отлично. — Хилл сел в кресло и включил диктофон.
— Адмиралу Грили. Одиннадцатый флот. Секретно. — Он подождал, пока системы контроля закодируют его голос. — Приветствую вас, адмирал. Это Мелвин Хилл. Код… так, 47АЗТ98С. Адмирал, я вас попрошу проверить мой код и голос, поскольку я намерен обсудить с вами дело чрезвычайной важности. — Он снова помолчал, чтобы адмирал имел время на проверку. — У нас имеются сведения, адмирал, что пиратские суда, тревожащие наши торговые корабли, могут находиться под невольной защитой Канфора VI. Мы договорились с канфоритами, что все гражданские корабли, принадлежащие им, отныне станут курсировать со специальными эмблемами на борту. Это восьмиугольник, вписанный в круг. Любой корабль без такого опознавательного знака с большой вероятностью является пиратским. Ваша задача состоит в том, чтобы уничтожить несколько таких кораблей. О выполнении задания сообщите непосредственно мне. Ни в коем случае не пользуйтесь подпространственной радиосвязью, наши каналы могут прослушиваться. Уничтожьте не более трех судов, это всего лишь превентивная мера. Полномасштабная кампания планируется на более поздний срок. Желаю удачи, адмирал. — Он вытащил кассету и бросил ее одному из помощников.