Я еле удержался от смеха. Ну и Шило. О нем теперь легенды будут ходить по уголовному миру. Врядли его коронуют, но авторитет он свой поднял. А вот засветился он по полной и теперь держать подпольный тотализатор ему нельзя.
— А чего так мало дали? — задал вопрос участковому.
— Да справка у него была от врача — почки больные. Оформили на пятнадцать и не разводили канитель.
Попрощались по доброму — хороший человек лейтенант и не просто хороший, а надежный. Как оказалось. Рисковал всем, что–то личное у него в этом деле. И еще, на нем реальная история изменилась — он ведь должен был погибнуть участковым. Через пару недель, по пути с работы, очень красивая и великолепно одетая девушка мимолетно прижалась ко мне в метро. Я еще очень удивлялся этому. Но когда дома нашел в кармане конверт с лотерейным билетом — удивляться перестал. Посмотрел в газете номера и серии выигравших билетов и даже не удивился — на билет пришелся выигрыш автомобиля »Москвич–407». Как говориться: доброе дело — не останется безнаказанным, злое — без вознаграждения. Невесело.
Глава 6
Обдумывал, что же сделать с выигрышем. Можно было спекульнуть с большой выгодой — почти на сто процентов прибыли, можно взять себе, но … В СССР нужно было соответствовать »среднему росту» или быть чуть–чуть выше. Та среда обитания — наш район, а точнее его жители, не поймут и не примут совсем пацана имеющего уже свой дом и машину. Сопляк который имеет все то, что семьи добиваются годами упорного труда и далеко не все… Ну дом то ладно — они все видят, как мы ежедневно его строим своими силами и даже готовы помочь. Это обычное дело, а вот новенький москвич отделял нас от соседей каменной стеной. Даже пусть эта машина хоть сто раз »правильно» приобретена. А за годы жизни я понял, что выражение: »Дай Бог тебе друга соседа», — не фигура речи, а правда жизни. Но… жаба гнилого капитализма успела поселиться у меня в девяностые годы и просто подарить москвичек трудящимся страны — я не мог.
В результате обдумываний, напросился на прием к директору учебного комбината — Гуляеву Антону Васильевичу, по личному вопросу. По этим вопросам он принимал после работы или в обеденный перерыв — строго по очереди. А его секретарша — пятидесятилетняя интеллектуалка (Раиса Максимовна) полная самодостоинства, строго следила за очередностью и временем приема.
Через месяц работы в мастерской меня тарифицировали на четвертый разряд автослесаря, что было исключением для новичка. Удивительно, но за меня похлопотал мой напарник Максим оказавшийся членом партбюро учебного комбината. А как известно: »Против лома– нет приема». Учеба на курсах шоферов шла своим чередом, не вызывая особых затруднений и таким образом у меня создавалась определенная репутация. Средней хорошести.
Гуляев принял меня после окончания рабочего дня, третьим и последним:
— Ну давай пиши, писатель, что нужно, в чем проблемы?
Я молча передал ему пародию на бизнес–план в основе которого была работа без оплаты и прибыль без денег. Основой плана был непритязательный бартер, а надстройкой — идеологическая компания по наставничеству. Спонсорами проекта предполагались: военная инженерная часть и учебный комбинат. Первоначальный капитал обеспечивал лотерейный билет выигравший Москвич — 407. А суть плана состояла в организации производственного обучения в детдоме Степ Степыча по специальностям: шофер, автослесарь, сварщик и строительным специальностям. Для девочек: швея –мотористка, закройщица, повар–кулинар, счетовод… По сути из детдома нужно было создать ремеслуху со своей производственной базой. Нужно было построить гараж, мастерские…да много чего. И я думал, что с шефской помощью воинской части и стройотрядом детдомовцем, работающих за усиленное питание и приличный прикид — это можно поднять. Особенно учитывая, что выгоды организаторов просматриваются четко. Плохо, что и органами правопорядка они видны, как на ладони. Зато, проработав чуть больше месяца, я понял что Василич »крутит», не нагло, но и не по малости — средне. Глаз старого рэкетира позволял многое увидеть. И еще он был жестким, справедливым и не жадным. Одним словом »большого риска человек».
— Ну, что же смысл затеи я понял, — посмотрел на меня в упор Антон Васильевич, — но не понял твоего интереса.
— Мне с братом нужны деньги. Дом с ним строим, машину желаем старенькую, незавидную, но всегда на ходу — надежную. Много пойдет на учебу и я, и брат будем учиться. И мы желаем учиться у лучших учителей–репетиторов, а за деньги это — много проще и верней. Так же нам нужны надежные друзья, ведь семьи у нас нет. Конечно добро наказуемо… на пятьдесят процентов, но я рассчитываю на другие пятьдесят. Если мы будем хомячить в своей норке — то друзей не приобретем. Да и многое другое я хочу, а главное независимости — пусть и очень ограниченной. — Начал писать я свой роман в блокноте.