Лена всю поездку промолчала и только когда я занес спящую Танюшу в ее комнату и Анна Павловна стала раздевать девочку, попросила меня подождать ее на улице.
И у меня — старого хрыча и бандита Колесова, забилось сердце бродяги беспризорника Ваньки Найденова. Вот такая интересная смесь. Я тихонько стоял у машины, прислонившись к дверце и боясь спугнуть нечаянное и так давно ожидаемое. Елена уже вышла из подъезда и направилась к машине, но ей вдруг загородила дорогу тройка парней, появившихся как из под земли. »Нет, ну надо же какие твари и это в такой момент… разорву сук», — яростно билась у меня в голове мысль когда я метнулся к ним… От лежащих негодяев, которых я пинал ногами, меня оторвала Елена. У одного была неестественно вывернута рука и он свернувшись в комочек тихонько скулил. Остальные двое пытались незаметно отползти от меня подальше.
У меня саднило предплечье левой руки — зацепили таки ножом. Я осторожно обнял Елену и повел ее к машине, где достав аптечку мы с Леной обработали и перевязали рану, оказавшуюся поверхностной.
Завел машину и мы не сговариваясь поехали в Медведково, Лена ни о чем не спрашивала, только сказала:
— Я никогда не думала, что ты можешь быть таким страшным и знаешь ты — рычал. Громко и страшно.
Я только рассеянно кивнул, мои мысли были заняты совсем другим, а именно внутренним диалогом развернувшимся между старым и молодым. Циник надеялся, что теперь то раненный герой–защитник, должен удостоиться … пламенной благодарности от спасенной им леди. А молодой все не верил, в свалившееся счастье. Но оба мы очень надеялись и за этими раздумьями я услышал только окончание монолога Елены:
— … и он убежал звать милицию, оставив меня с мерзкими негодяями в парке, а я уже была на втором месяце, — говорила она.
Мне не хотелось знать ни начала, ни продолжения этой исповеди — абсолютно по хрен, что там было раньше. Поэтому я остановил машину у обочины и стал целовать эту красивую, стойкую к жизненным невзгодам женщину. А старый циник в моей душе заткнулся. Очухался я когда понял, что уже начал раздевать девушку и виновато посмотрел на нее…она смеялась:
— Может все–таки доберемся до твоей комнаты — у тебя там хорошая кровать.
Мы конечно добрались и даже… дорвались. Как там в песне:»Дай мне эту ночь, дай мне хоть один шанс, ты не уснешь — пока я рядом». И это чистая правда.
Поздним утром, когда Елена еще спала, я тихонько выбрался из кровати. Саня, готовивший завтрак на кухне, со жгучим интересом посмотрел на меня. Брат. Я показал ему большой палец, подумал … и показал сразу два больших пальца, что его удовлетворило.
быстро собрал на поднос »кофе в постель» и пошел к себе в комнату. Елена делала вид, что еще спит, но запах свежего кофе победил запоздалую стеснительность и закутавшись в простыню наподобие римских матрон, она соизволила испить кофию. Я бы конечно продолжил праздник жизни, но мне сегодня нужно было быть на работе. Поэтому подхватив одежду и сумочку Лена умчалась в ванную и пришла завтракать уже в
полной боевой готовности. А Санька, улыбаясь до ушей, с интересом ее разглядывал. »Выпороть его, что ли?» — подумал я. А Елена вдруг тоже показала ему большой палец –подсматривала? На что этот балбес громко сказал: » А Иван показал два больших пальца». Воцарилась тишина и вдруг они дружно рассмеялись — Саня так просто заржал. Неловкость момента ушла вместе со смехом и мы начали завтракать. За завтраком Саня рассказал Елене о наших планах отдохнуть на море всем вместе и та обещала обсудить это со своей мамой.
Когда мы подъехали к ее дому, она вознамерилась ограничиться прощальным поцелуем, но этот номер не прошел. Я запер дверцы машины, зашел вместе с Леной в подъезд, поднялся на третий этаж и позвонил в дверь их квартиры. Открыла Анна Павловна, с порога начав пытливо рассматривать нас. И видно увидела что–то понятное только ей, перекрестила нас и ушла в глубь квартиры. Что же, накал ситуации был понижен до безопасного уровня, поэтому я поцеловал Елену и ушел — пора было на работу.
Следующую неделю я разрывался между работой и турами шопинга по московским магазинам. Я даже не подозревал сколько много нужно трем женщинам для отдыха у моря.
Уже вечером, оставшись один на работе, я подключил кустарно сляпанный источник постоянного напряжения к тиглю с расплавом ниобата. И уже утром притащил монодоменную булю ниобата лития Валере — на предмет резки, шлифовки и полировки элементов. До обеда я успел сделать все запланированное и раздать указания техникам и лаборантке, уже старшей. Осталось только забрать кристаллы у Валеры, спрятать их в сейф и отбыть на недельный отдых. Разрешение на который было получено у начальства — в счет отгулов за переработки.