- Неужели это настолько серьезно? - поинтересовался Деменьтев, - ну десяток другой инакомыслящих. Они всегда есть и будут, в любом государстве.
- Так-то оно так, а если это точка отсчета? - Все понял умница профессор.
- Полковник, ведь там будет и милиция, и люди из комитета, - утвердительно сказал я. - Конечно и дружинников привлекут, как глас народа. Можно сделать так, чтобы никто не вмешивался. Не крутил им руки, не вырывал их плакаты?
- И они устроят свой шабаш, на радость зарубежным писакам. Которых там будет ни мало. - зло заметил полковник. - Да и надзирать за этим будут люди с погонами, не чета моим.
- Но выполнять дело будут такие, как вы. Рабочие лошадки, так сказать, извините если сказал в обиду. Придется рискнуть.
- Да я это уже понял, по твоему разудалому поведению, - заметил Деменьтев.
- Я уверен, что в этой ситуации, силовыми методами можно наработать против самих себя. Снимать митинг будут фотокорреспонденты западных изданий, а они умеют находить нужные политические ракурсы своим фото. И интервью, у потерпевших, будут брать они. А так школьники, дети... выступать против которых, это как бить по воздуху, что окружает нас.
Профессор молчал, а продолжение разговора был рассчитано именно на него. Было у меня подозрение, что знакомства Неверова тянутся очень далеко вверх, государственных структур. На том и распрощались.
В ночь на пятое декабря я долго не мог заснуть. Встал и вышел на крыльцо... если бы курил, закурил бы. Елена давно спала и я надеялся, что со мной ей не снятся эротические сны.
- Что Саня, - не оборачиваясь спросил я, услышав за спиной шаги, - тоже не спится?
- Ты разбудил и не волнуйся, все будет штатно. Ухарей мы не берем, а самые надежные ребята будут рассредоточены в массе народа. И если нужно будет, так справятся с баламутами.
- А что Степ Степыч?
- Собрал совет детдома и сказал, что он нам верит. Но если мы его подведем, подаст заявление об уходе. Оставил его, уже написанное, нам на столе и ушел. Все.
- Ясно.
С утра пятого декабря, в стане митингующих, кучкующихся ближе к памятнику Пушкина, царила эйфория. Как же, ожидали сотню человек максимум, а пришло почти под тысячу. Листовки с призывом разлетелись, как горячие пирожки с ливером за четыре копейки. Особенно радовало активистов присутствие на митинге молодежи шестнадцати-семнадцати лет. Они активно разбирали листовки с обращением ко всем гражданам Советского союза. И не меньше. "Наше будущее", - умилялись правдолюбцы.
Однако вдруг ударил барабан и вся молодежь выстроилась в коробку, примерно десять шеренг по пятьдесят человек, спиной к памятнику Пушкина. В передней шеренге стояли крепкие парни сцепившись локтями. Зал, как говорится, замер в ожидании и недоумении. Неожиданно зажглись сотни огоньков и как поняли митингующие, это горели их листовки. Активисты диссидентов и борзые студенты пошли было в народ, к милым детишкам, чтобы разъяснить им, как они неправы. А навстречу им грянул мощный заряд в полтыщу молодых глоток: "Нас миллионы, а вы гандоны". Людей перед коробкой молодежи смело, как веником, когда стоявшие в строю повторили заряд. Милиционеры стали оглядываться на начальство, но приказов не поступало. А коробка ударила в третий раз: "Нас миллионы - вы ......", только теперь вместо непотребного слова отбили ритм барабаны. Наступила тишина, а в шеренгах строя подняли транспарант с надписью: "СССР это мы, а вы контра недобитая". Затем вся колонна украсилась красными флажками и ребята запели:
"Красная Армия,марш марш вперёд!
СССР нас в бой зовёт.
Ведь от тайги до британских морей
Красная Армия всех сильней!" - и сделали первый шаг, вытесняя собравшихся от памятника Пушкину.
И так, делая шаг за шагом единым строем, поочередно кидая заряды : "Мы Союз, а вы дерьмо", "Мин херц - Абраша Терц", "Даниэль Аржак - нам враг", мы неторопливо двигались к основной группе митингующих. И враг бежал, как говорится. Основная масса митингующих рассеялась, а активисты оглядываясь побрели в сторону станций метро. Мы же пошли вокруг площади с развернутым транспарантом. Для закрепления действия и раздавали людям наши листовки, с текстом написанным Валентином Алексеевым:
Граждане СССР, Отечество в опасности!
Господа диссиденты,а если определить их проще и понятнее - непримиримые враги социалистического строя.
Их сегодняшняя апелляция к Конституции СССР, правам и свободе человека, есть всего лишь красивая обертка злобного дерьма, издаваемого Синявским и Даниэлем на западе, под незамысловатыми кличками Терц и Аржак.