- Вот, значит, как...
Примерно через полчаса мы добрались до упомянутого прохода. Впрочем, оказалось, что это скорее пещера, у которой не хватало части стен и крыши. Глубокий зев лаза и груды камней перед входом действительно давали отличную возможность, чтобы замаскировать мехи. Здесь их нельзя было обнаружить никаким видом локаторов.
- Как думаешь, командир, пираты еще раз решатся воспользоваться этим местом? - поинтересовался Бондарев.
- Вряд ли, если только мы не покажем себя абсолютно законченными идиотами. Скорее, оно может пригодиться нам самим.
- И каким же образом?
- Еще не знаю... Там видно будет.
- Ты уверен, что в твоем роду не было русских? Это мы вечно полагаемся на пресловутое "авось".
- "Авось"? Забавное слово. И что оно означает?
Когда Антон объяснил, я рассмеялся:
- А знаешь, моим предкам-рыцарям эта черта характера была свойственна не в меньшей степени - сначала ввязаться в драку, а уж потом разбираться.
Мой собеседник хмыкнул, но ничего не ответил.
********
Вернулись на базу мы уже поздно вечером. На шахте мне пришлось договариваться с персоналом каравана о пути следования и порядке охраны. Это был тяжелый разговор. Я чувствовал себя героем голофильма - шпионом в стане врага. Приходилось смотреть в лица окружающих, гадая, кто из них честный трудяга, а кто может работать на пиратов. Да и мне самому приходилось играть непривычную роль недалекого самовлюбленного хвастуна, от которой я отнюдь не был в восторге. Я буквально с пеной у рта доказывал начальнику каравана, что под защитой "Феникса" ему нечего опасаться. Вместе с тем, я категорически отказался выделять мехи для непосредственного сопровождения конвоя, заявив, что, в случае чего, они не смогут отбить согласованную атаку пиратов. Столь противоречивая позиция сильно смутила моего собеседника, но у него был строгий приказ Штерна доставить камни в Мюнстер, а, кроме того, оказывать мне полное содействие, так что он не осмелился возразить. Мне было очень неприятно обманывать этого милого человека, но рисковать я не имел права. Бондарев молчал и, по моей просьбе, приглядывался к окружающим, пытаясь выявить у кого-нибудь слишком повышенный интерес к обсуждаемым темам и к самому "Фениксу". Впрочем, такое любопытство можно было легко объяснить, ведь этим людям предстояло рисковать своей жизнью, отправляясь с караваном, так что их желание узнать больше об отряде, которому они вверят в ближайшем будущем свои жизни, не имело ничего странного.
Когда я, оставив "Леди Смерть" в ангаре, в отвратительном настроении спускался на землю, то заметил, что у ног "Падшего Ангела" стоят Анжела и какой-то мужчина, потом тот пошел к выходу из помещения, а Циммер осталась. Подходя к ней, я заметил большой букет роз, который она держала в руках.
- И откуда такая роскошь? - спросил я довольно хмурым тоном, все еще не способный восстановить душевное равновесие после посещения шахты.
- От поклонника, - сверкнула в ответ лукавая улыбка, - единственного галантного мужчины, которого я встретила за последнее время.
- Я его знаю? - сухость моего голоса удивила меня самого.
- А почему, собственно, тебя это интересует, капитан? И кто ты мне - отец, брат, любовник, чтобы я докладывала, с кем встречаюсь?!
Я ошеломленно посмотрел на Анжелу. Наш разговор приобретал какое-то идиотское направление и сейчас больше всего напоминал семейную сцену. Вдруг мне показалось, что в глазах Циммер промелькнуло какое-то странное выражение. Она, что, сознательно провоцирует меня на скандал? Но почему?! Мне вдруг захотелось наорать на нее в полный голос, но, сдержавшись, я избрал другой тон.
- Я твой командир, - от холода моего голоса, казалось, упала температура в помещении, а улыбка девушки увяла, подобно розе от неожиданных заморозков. - Мне, конечно, нет никакого дела до твоей личной жизни, - мне послышалось или Анжела действительно подавила вздох? - Однако мы, к сожалению, должны считать себя на вражеской территории, а потому и поступать соответственно.
- Почему это на вражеской территории? - неподдельное изумление мигом стерло с лица Циммер выражение обиды.
Несколько мгновений я смотрел нее, соображая, что ей можно рассказать, а о чем лучше промолчать, и, в конце концов, решил не распространяться о наших с Бондаревым предположениях, опасаясь, что Анжела может впасть в излишнюю подозрительность и мнительность и лишь насторожит возможного шпиона пиратов, испортив нам всю игру. Поэтому я сказал кратко:
- Сама знаешь, нам предстоит очень сложная операция, которая потребует всех наших сил для успешного завершения. При этом у нас нет ни нормального снабжения, ни полноценной информации о противнике, который, к тому же, будет иметь преимущество первого хода. А отношение к "Фениксу" нашего собственного работодателя иначе как враждебным и не назовешь... Ему только дай повод, он и мехи отряда заберет в зачет какого-нибудь "ущерба", особенно, если мы потерпим неудачу.
- Ты еще скажи, что это я во всем виновата, "сосватав" нам такой контракт, - буркнула Анжела, правда уже без настоящего раздражения в голосе.
- Разумеется, нет, - я даже слегка улыбнулся. - Если ты помнишь, я первым предложил согласиться на него. Да и проголосовали все единодушно. Просто, я не хочу, чтобы кто-то из отряда стал его слабым звеном, которое приведет "Феникс" к поражению.
Некоторое время девушка молчала, потом вздохнула:
- Извини, что набросилась на тебя, просто в последнее время я какая-то раздерганная...
- Понимаю, - кивнул я, - каждый воин чувствует себя неуверенно перед первой битвой. У меня было то же самое.
- А ты уже сражался?!