Теперь "штурмовик" был виден без всяких сенсоров. Полковник вышел на вершину холма и сразу же открыл огонь из ПИЧ. К несчастью для него выстрел был сделан почти с максимальной дистанции, а потому произошел промах. Вот это и называется везением. Я же, давно удерживая полыхающий красным прицел на треугольной рамке целеуказания, двинул пальцем, утопив торцевую кнопку на джойстике управления оружием. Противный писк системы наведения смолк в наушниках нейрошлема, а в "Баньши" с ревом устремился десяток РБД, оставляя за собой дымные хвосты. Попасть-то попал, только вот надеяться нанести хоть какое-то повреждение девяностопятитонной махине было просто смешно. Так, броню поцарапал, не больше. Последовал новый выстрел из ПИЧ. На этот раз Бергман попал достаточно точно. К счастью, я успел слегка повернуть торс вправо, подставив под удар левый бок. Ярко-синяя плазменная молния ударила в левую руку "Центуриона", на что я, собственно говоря, и надеялся. В схватке с "Баньши" эта рука меха мне явно не понадобится, да и от установленного там среднего лазера толку сейчас практически никакого. Мимолетно я порадовался, что сижу всего лишь в кабине симулятора, а не в кокпите реальной машины - мне вовсе не хотелось бы испытывать наяву все "прелести" попадания заряда ПИЧ. Тренажер реалистично изобразил, как мой мех пошатнулся, как резко подскочила его температура, как от сильной электромагнитной волны временно вышли из строя сенсоры, но он не смог, к счастью для меня, передать того мощного электрического удара, который часто испытывает при этом сам мехвоин. Мельком я глянул на монитор повреждений. Рука хоть и получила тяжелые повреждения, но все же еще функционировала. Впрочем, ненадолго, я полагаю. Ожидая перезарядки ПИЧ, Бергман выстрелил из своей АП/5, впрочем, очередь из пяти слабых шестидесятимиллиметровых снарядов, пройдясь по груди "Центуриона", сделала лишь несколько выбоин. Я выпустил еще одну серию РЬД, а потом решительно нажал на кнопку сброса боезапаса из левой части торса, избавившись от оставшейся сотни ракет. Вовремя. Следующий выстрел ПИЧ пришелся именно в это место. Броня оказалась сбитой наполовину, слегка повредился внутренний скелет, но пока ничего действительно критического. К этому времени я был всего лишь в восьмидесяти метрах от "штурмовика". Все. Мертвая зона для ПИЧ. Из "пятерки" на такое небольшое расстояние стрелять хоть и можно, но не очень удобно. Что остается? Малый лазер? Им даже поврежденного "Центуриона" можно разве что оцарапать. У меня положение было иным. "Двадцатка" - это не просто серьезно, это смертельно для любого меха, даже штурмового. Пару очередей я выпустил еще на бегу, но попасть на полном ходу, да с такой отдачей, сложно, а тратить попусту и без того малый боезапас очень не хотелось. Так что решил я стрелять с места и с безопасной дистанции. С первым залпом я несколько поторопился и очередь прошла по торсу "Баньши" по диагонали. Вреда она причинила, конечно, изрядно, но меньше, чем хотелось бы. А дальше... Бергман принял самое рациональное в его положение решение - бросил на меня своего гиганта. Вообще-то, не ожидал я от него такой решительности, но среагировал достаточно быстро, начав отступать. Вот только "Баньши" при всех ее недостатках медлительностью отнюдь не отличалась, а потому расстояние между нами достаточно быстро сокращалось. У меня было лишь несколько секунд, чтобы принять решение. Я четко понял, что был только один шанс "остаться в живых" и выиграть бой. Прицел пополз по обзорному экрану и совместился с "черепом" головы "штурмовика". Гулкая очередь, сотрясание кабины от "отдачи", и на плечах "Баньши" образовался исходящий густым дымом провал. Вот только подошла она слишком близко ко мне и по инерции продолжала идти, так что всей своей девяностопятитонной массой на меня и обрушилась. Кабину сильно тряхнуло, когда симулятор начал изображать падение "Центуриона", но на этом все и закончилось - кто-то отключил программу. Меня сразу же окружила темнота, пока еще горячая, влажная и пропитавшаяся запахом моего пота. Хладожилет продолжал работать на полную мощность, ведь резкие скачки температуры во время боя тренажер передавал очень даже реалистично. Медленно отстегивая тренировочный нейрошлем и снимая с себя все датчики, я улыбался во тьму, крайне довольный результатами боя. Слева раздалось тихое шипение, и в кабину хлынул поток света из открывшегося люка.
Когда я выбрался наружу, то обнаружил, что меня окружают все мехвоины "Феникса". Каждый посчитал своим долгом пожать мне руку и поздравить. Сам Бергман стоял несколько в стороне и мрачно смотрел на все это. Впрочем, вид у него был не столько недовольный, сколько недоуменно-озабоченный. Вырвавшись из "окружения", я подошел к нему.
- Хороший был бой, - улыбнулся я.
- Ну, это кому как...
- А что вам не понравилось, полковник? Кстати, а ведь вы почти победили. Опоздай я еще на секунду и...
- Знаете, капитан, когда тебе в лицо наводят огромное дуло, а потом - грохот, тишина и мрак, то это несколько... выбивает из колеи.
- С вами такого разве никогда раньше не случалось?
- Пусть я и не самый талантливый мехвоин, но здесь мне до последнего времени равных соперников не находилось.
- Со мной, - я опять улыбнулся, - это происходило гораздо чаще, чем хотелось бы. Да и сегодня я ведь был в одном шаге от того, чтобы любоваться тем, как кулак "Баньши" сминает голову "Центуриона". Тоже не самое приятное зрелище для того, кто сидит в этом самом кокпите.
- Могу себе представить. Впрочем, капитан, жаловаться мне будет как-то даже неприлично. Бой действительно был отличный, и я искренне хочу поздравить Вас с победой. Очень редко кому на "средняке" удается завалить "штурмовик".
- Ну, это смотря какие мехи, да и везение нельзя сбрасывать со счетов.
- Да... "Баньши", хоть и выглядит грозно, но все-таки неудачная модель. Всегда мечтал о чем-нибудь более эффективном.
- "Атласе", например, - подсказал я.