Минут через десять я стоял рядом с Бондаревым. Он был нахмурен и озабочен.
- Она жива, капитан, но состояние тяжелое. Сейчас женщина без сознания и, полагаю, если не получит квалифицированную медицинскую помощь, то вряд ли вообще придет в себя. Я, конечно, не врач, но здесь и так все понятно. Прежде всего, она получила сильное сотрясение головного мозга, многочисленные ушибы тела, да еще явно сломана рука, может есть и повреждения внутренних органов. Ее очень сильно ударило при падении меха.
Присев на колено, я посмотрел на представительницу корсаров. Даже через стекло респиратора было видно, что она красива. Сейчас ее лицо было спокойно и умиротворенно. Если, как говорят, жестокость оставляет на внешности следы, то к нашей пленнице это не имело никакого отношения.
Я махнул рукой "Феникс-Хоку". К счастью, Циммер поняла меня правильно, и раздался ее усиленный и искаженный динамиком голос:
- Что случилось, капитан?
- Ты не знаешь, вместе с подкреплением и ремонтной бригадой к нам случайно не направили какой-нибудь медперсонал?
- Не знаю, но могу узнать. Ей так плохо?
- Очень. Если не помочь ей быстро, то потеряем ее, а этого допустить никак нельзя.
- Ладно, сейчас спрошу, - через короткое время девушка сообщила. - Да, все три наших медработника будут здесь. Только, если положение действительно критическое, нам это не поможет, - добавила она. - Помощь будет здесь не ранее, чем через два с половиной часа, а, скорее, еще позже.
- Но ведь в агрокуполе есть врачи, - неожиданно вмешался Шпранглер. - Почему же они не могут помочь?
Я повернулся к изувеченному "Шедоу Хоку":
- Да потому, что фермеры теперь боятся и нос высунуть за пределы купола. Это во-первых. А во-вторых, ты полагаешь, что они действительно согласятся помогать пиратке? Одной из тех, кто нападал на них, грабил, угонял в плен женщин и, возможно, даже убивал?
- Они должны нам за свое спасение. Вот пусть и отдадут свой долг таким образом.
- Мысль интересная, мне она нравится, но как ее воплотить на практике?
- У меня есть приятель в этом комплексе, можно попробовать действовать через него.
- И как ты собираешься связаться с ним?
- Да, это проблема, но и ее можно попробовать решить.
- Тогда, как понимаешь, никаких возражений и быть не может.
Пока Шпранглер воплощал свой план в реальность, я нетерпеливо расхаживал вокруг поверженного меха. Что ж, если пираты уберутся с Бадена, то даже один "Блекджек" будет для нас неплохой добычей. Вместе с "Ассасином" мы имеем сейчас два меха. Один из них, придется, конечно, отдать Штерну. Лично я предпочел бы заполучить именно этот. "Блекджек" был бы отличным дополнением к "Фениксу", более полезным, чем "Ассасин", хотя и тому мы найдем применение. Не думаю, впрочем, чтобы барон будет так уж сильно возражать против того, чтобы отдать нам сегодняшнюю добычу, ведь "Ассасин" вполне цел, те повреждения, которые он получил сегодня, мы легко устраним, а вот с сорокопятитонником придется повозиться. Мы сможем восстановить его без особых проблем, по крайней мере, когда вернемся на Галатею, в то время, как у Штерна в этом плане возникнут изрядные сложности. Да и вообще, зачем ему чинить этот металлолом, который он и использовать-то не будет в полной мере. Как он может его применять? Сопровождать караваны? Возможно, но маловероятно, потому что просто бессмысленно. Если еще какая-то пиратская банда попробует повторить "подвиг" нынешней, то единственный мех помешать этому никак не сможет, зато почти наверняка он будет потерян, а я очень сомневаюсь, что барон этого не понимает. Значит, он поступит по-другому - продаст его. "Феникс" с удовольствием выступил бы покупателем, но, увы, наши финансы этого не позволят. А вот Бергман своего шанса не упустит. Милиция получает новую технику, а тем более мехи, слишком редко, чтобы не воспользоваться такой возможностью. Денег на покупку он где-нибудь да соберет, в крайнем случае, заплатит частями. Несмотря на всю неприязнь между полковником и бароном, можно не сомневаться, что они легко договорятся об этой сделке.
Я остановился у поверженного меха, задумчиво глядя на него. Еще во время боя какая-то деталь царапнула край моего сознания, но тогда мне было не до этого, а вот сейчас мне хотелось бы разобраться, что же тогда меня насторожило. Внимательно всматриваясь в обгоревший и побитый корпус, я никак не мог понять, что же там странного. Неожиданно мой взгляд остановился на едва видном из-за копоти и пробоин рисунке на корпусе "Блекджека". Когда до меня дошло, что он изображает, я замер от удивления и нахлынувших болезненных воспоминаний. Бондарев, посмотрев на меня и увидев странное выражение лица, быстро подошел.
- Что случилось?
Потом он проследил за моим взглядом.
- Если я не ошибаюсь, то это стилизованное изображение глаза рептилии, а значит...
- Оберон, - сквозь зубы проговорил я.
- Да, бандитское королевство Гриммов... Выходит, пираты оттуда?
- А у твоих противников был этот герб?
- Знаешь, командир, мне сейчас очень стыдно признаваться, но тогда я не обращал на такие вещи никакого внимания. Мне было просто не до этого. В конце концов, я ведь не профессиональный мехвоин, так что меня больше волновало, как мне лучше справиться со своим железным гробом и остаться при этом в живых.
- У тебя это хорошо получилось.
- Спасибо, но я бы предпочел, чтобы таких моментов в моей жизни было бы как можно меньше. Кстати, капитан, у тебя такое лицо, как будто оберонцы - твои личные враги.
- Я уже встречался с ними на Силене VII. В том бою погибли мои друзья.
- Вот как... Ты никогда нам об этом не говорил.