- Ну, хорошо, а что тогда Шапсо от тебя хотела?
- Чтобы я "присмотрела" за Шпильманом, но...
- Просто "присматривать" уже поздно. Нужно что-то предпринимать, чтобы или подтвердить подозрения, или опровергнуть их.
- Совершенно верно.
- Вообще, откровенно говоря, меня во всем этом смущают несколько деталей...
- Какие?
- Посуди сама, Лиза. Если наш снабженец действительно агент пиратов, то, во-первых, какая польза тем оттого, что они узнают о нашем ослабленном состоянии, ведь их положение явно хуже? А во-вторых, почему он старается добыть эту информацию через Анжелу? Нет, в том, что касается пленницы, все понятно. Ему проще и безопаснее разузнать об этом через вроде бы наивную и болтливую Циммер, но сведения о ремонте? Ведь наши наиболее поврежденные машины находятся сейчас в мастерской милиции. Почему же не спросить просто у тамошнего главного теха, с которым я только что разговаривал? Бергман, кажется, говорил, что Шпильман вообще начальник тыловой службы милиции.
- Ты прав, это действительно странно.
- В любом случае я понял одну вещь, - вздохнул я, - придется прекращать наш "заговор". Больше "таиться" смысла нет. И, наверное, придется звать полковника. Без его помощи не обойтись...
Я резко замолчал, пораженный внезапно пришедшей в голову мыслью. Очевидно, тревога явственно проступила на моем лице, потому что Уинстон озабоченно посмотрела на меня:
- В чем дело, Ричард?
Я даже не обратил внимание на то, что моя собеседница назвала меня просто по имени, а не "командир" или "капитан", как обычно. Впрочем, в нынешних обстоятельствах формальности теряли всякий смысл, да и особой необходимости в них я не видел, прекрасно понимая, что Уинстон, Фосетт и Бондарев неизбежно должны были относиться ко мне с изрядной долей снисходительности, хотя, как это ни странно, признавали мое лидерство в отряде безоговорочно. Я поспешил поделиться возникшими у меня опасениями:
- Понимаешь, Лиза, мне тут вот подумалось, что в худшем варианте у Шпильмана могут быть сообщники среди персонала вспомогательных служб милиции, в том числе и среди ремонтников, а три меха "Феникса" сейчас отданы им на откуп без всякого надзора с нашей стороны, так что, если кому-то из милицейских техов вздумается вдруг устроить небольшую такую диверсию, то мы даже и знать не будем, пока не станет слишком поздно.
- Ерунда, - Уинстон махнула рукой, - если бы у нашего подозреваемого был сообщник среди механиков, то ему уж точно не нужно было интересоваться ходом ремонта у Анжелы, он и так все бы знал.
Мне не оставалось ничего другого, как признать логику этого заключения.
Разговор мы заканчивали стоя у дверей столовой, куда уже стали подтягиваться остальные участники совещания. Нас с Лизой не беспокоили, видя, что мы заняты серьезным разговором, но я уловил любопытно-настороженный взгляд Анжелы, которая вполне могла догадываться о предмете нашего с Уинстон диалога. Я оглянулся на распахнутые двери.
- Пора начинать, - сказал я сумрачно, предстоящее собрание обещало быть очень напряженным, а это мне совсем не нравилось. - Только будет лучше, если на него придет и Бергман. Ведь наша ситуация такова, что ее лучше обсудить совместно. Пригласишь его?
- Я?
- Кто-то должен объяснить ему, насколько все это важно, а ты сейчас лучшая кандидатура для этого.
- Ладно, схожу.
- Спасибо.
С полминуты я наблюдал, как удалялась Лиза, а потом вздохнул и направился в столовую. Тянуть дальше время было просто бессмысленно.
*****
- Мы начнем, как только к нам присоединится полковник, - это было первое, о чем я сообщил моим соратникам, как только уселся во главе стола.
- Бергман? - непритворно удивился Гесс. - А он-то тут причем? Я полагал, что мы будем обсуждать наши дальнейшие действия...
- Именно, - кивнул я, - только теперь наши интересы слишком тесно связаны с милицейскими, кроме того, возможно, у нас появилась и общая проблема.
- Проблема? - удивленный возглас прозвучал одновременно с нескольких сторон.
Я внимательно оглядел присутствующих. На их лицах был написан живой интерес к неожиданной постановке темы собрания, это относилось даже к Блюхер, которая, кажется, постепенно избавлялась от пристрастного отношения к нам. Я надеялся, что к концу нашего пребывания на планетоиде она все же согласится присоединиться к "Фениксу". Одна Анжела смотрела не столько изумленно или с любопытством, сколько озабоченно. Она, несомненно, уже догадывалась, о какой проблеме я собираюсь говорить.
- Да, - кивнул я неохотно, - только об этом лучше говорить в присутствии всех заинтересованных сторон.
Но надолго оттянуть разговор не удалось. Через десять минут вернулась Лиза, сопровождаемая Бергманом, и мне пришлось открыть совещание. Сам полковник выглядел крайне удивленным подобным приглашением и не скрывал своего интереса.
- Какие-нибудь затруднения с ремонтом мехов? - спросил он, полагая, что только данный вопрос мог бы послужить причиной его приглашения.
- Боюсь, что все гораздо хуже.
Милицейский командир сразу же посерьезнел:
- Я слушаю...
- Насколько хорошо Вы знаете Шпильмана?
- Якова? А что с ним такое?
- Ответьте все же сначала на мой вопрос.
- Ну, он появился на Бадене почти одиннадцать лет назад. У него здесь был дядя, который умер и оставил ему в наследство дом в Мюнстере и небольшой пай в одной из шахт по добыче хрома. В общем-то, не такое уж большое богатство, но его хватило бы, чтобы обеспечить спокойную и обеспеченную старость. Другое дело, что его, похоже, наследство сначала совершенно не заинтересовало. Он хотел продать все это и отправиться обратно, уже стал подготавливать необходимые документы, но неожиданно передумал и остался. Ему тогда было сорок два года. Яков довольно быстро расширил имеющиеся вложения в шахты и стал одним из наиболее обеспеченных людей на Бадене. Через пять лет он предложил мне услуги в снабжении полка. Я тогда только занял свое место и сразу понял, насколько этот вопрос может стать головной болью для командира. Его помощь в этом стала поистине неоценимой, мне больше вообще не пришлось думать о том, что, где и как достать. Близкими друзьями мы не стали, он вообще человек довольно нелюдимый, точнее близко к себе никого не подпускает, хотя приятелей у него полно, да и на всяких вечеринках и приемах гость частый.