Даже если твоя страна не испытывает гордости за тебя.
При мысли об этом на меня накатила грусть, но сквозь седло я ощущала тепло тела Аэлы, и ее присутствие успокаивало. Я словно слышала ее мысли. «Держись. Успокойся. Только не сейчас». Сколько я себя помню, Аэла всегда помогала мне справиться с чувствами, с которыми я сама не могла совладать. Даже в самом начале, когда я была ребенком и меня часто мучили ночные кошмары об огне драконов. Но Аэла помогла мне избавиться от них. Драконье утешение за драконьи преступления. Что сказали бы люди из моей деревни? Что подумали бы мои родители, братья и сестры? Я никогда не могла ответить на эти вопросы, но рядом с Аэлой они становились неважными.
Сегодня вместе с Ли и Пэллором мы возглавили аврелианскую эскадрилью, промчавшись над головами зрителей, а сияющая морская рыбка металась над ареной чуть выше нас. Во время сегодняшней утренней тренировки Кору удалось поднять эскадрилью драконов грозового бича повыше, так, чтобы горячий пепел драконов не причинил вреда зрителям, сидевшим внизу.
Атрей начал свою речь, когда мы приземлились и отпустили драконов. Даже в отдалении от дворцовой ложи невозможно не заметить присутствие Атрея, не увидеть его коротко стриженные стального цвета волосы, уверенную позу, компенсирующую его скромное, неяркое одеяние. Единственное, что невозможно было понять, – как ему удавалось одним взглядом заставить тебя ощущать себя могущественной. Важной. Необходимой. Когда мы впервые встретились с ним еще детьми, избранными новорожденными драконами нового режима, при звуке его голоса, произнесшего мое имя, по моей спине побежали мурашки. Он связал нас с Аэлой, словно супругов, на правах Повелителя драконов: «Антигона сюр Аэла, произнеси свою клятву».
Я задумалась, каково это было – получить сегодня утром записку от него с пожеланием удачи вместо того предостережения, что пришло мне из Министерства Пропаганды? Что чувствовал Ли, читая эти слова? И, вероятно, именно поэтому, находясь сейчас рядом со мной, он казался столь храбрым, с уверенным видом разглядывая ждущую толпу…
Однако Ли никогда не отличался неуверенностью, поэтому записка от Атрея здесь была ни при чем. Это было очевидно с самого начала.
С Ли многое было очевидным с самого начала.
– Граждане Каллиполиса, – провозгласил Атрей, – добро пожаловать в четвертьфинал турнира, в котором будут определены претенденты на звание Первого Наездника. Десять лет назад вы сделали исторический выбор. Вы приняли решение оценивать всех одинаково, выбирать лучших среди простого народа, среди людей, которые могли бы стать драконьими наездниками, и обучать их управлению. Позволить Каллиполису вступить в новую эру величия, обрести могущество благодаря тому, что действительно правильно. Обрести добродетельных правителей и справедливое правление. За те долгие годы, минувшие со времен прежних драконов, вы позволили мне быть вашим правителем. Теперь же я прошу вас обратить взгляд в будущее. На ваших стражников. На тех четырех, кто сегодня войдет в полуфинал состязания за звание Первого Наездника и образует Четвертый Орден. Через несколько лет я скажу: «Пусть правят самые добродетельные стражники». Но сегодня я говорю: «Пусть победят лучшие».
По трибунам пробежала волна радостных криков, громким эхом разносясь по арене. И в моих жилах вскипела кровь.
Я присела на каменную скамейку рядом с Даком, собираясь смотреть первое выступление. Его брат Кор выступал против Рока, летавшего на драконе грозового бича. Рок происходил из семьи рабов, живших в горной деревне, как и я. У Рока были колючие белокурые волосы, светлая кожа и массивное тело, благодаря которому он и заслужил свое прозвище несколько лет назад[3]. Когда диктор объявил его настоящее имя, наездники, столпившиеся в Орлином Гнезде, казалось, были удивлены.
– Удачи, Ричард! – закричали они.
Рок добродушно принял насмешку, напоследок дружески похлопав по плечам Лотуса и Дария, а затем вместе с Кором направился по каменному склону ко входу в пещеру.