Луна продолжала безразлично взирать на это мрачное зрелище, а снег продолжал падать, покрывая поле боя белым саваном. А Ситис запел...
С кровоточащих ран, в ожогах
Болезнях и ночах без сна
Едва заметно слышен шёпот:
«Да будет вечная зима!»
С голодом и тьмой
Градом надо мной
Падают снаряды
На них атомный узор
В холод неземной
Ядерной зимой
Ты согреешь правдою
И пламенной слезой
Тянется-тянется
В непогодь след
От заплутавшей войны
Коль падает, падает
Пепельный снег
На плечи уставшей страны
Пусть падает, падает
Пепельный снег
На плечи уставшей страны
В объятиях дрожащих мру я
Без стука сердца на руках
В твоих скорбящих поцелуях
Привкус железа на губах
В искренности
Мальчишьей безгрешной
Под могильным камнем
Остывший и смешной
В холод неземной
Ядерной зимой
Ты согреешь памятной
Да праведной слезой, хой!
Тянется-тянется
В непогодь след
От заплутавшей войны
Коль падает, падает
Пепельный снег
На плечи уставшей страны
Пусть падает, падает
Пепельный снег
На плечи уставшей страны
Тянется-тянется
В непогодь след
От заплутавшей войны
Пусть падает, падает
Пепельный снег
На плечи уставшей страны
Моргрон, древний и могучий Бог Океана, стоял рядом с Гелиосом, его глаза пылали яростью, подобной бушующему океану. Вдали, словно тень из другого мира, виднелась фигура бога Смерти, который с насмешкой взирал на него. В сердце Моргрона разгорался огонь гнева. Как какой-то иномирный божок посмел убить его собрата?! В его душе кипела ярость, и он перехватил свой трезубец, готовясь к броску.
С громким криком он метнул свое оружие в наглеца, его голос эхом разнесся по полю битвы. Трезубец Моргрона прорезал воздух, оставляя за собой след магии, словно молния в ночном небе. С треском и грохотом, оружие вонзилось в Ситиса, создавая взрывную волну, которая разметала всё вокруг и подняла огромный клуб пыли. Иномирный Бог закричал, его голос, словно эхо древних кошмаров, разнёсся по полю битвы.
- Келдор! Слышишь? Ты отомщен! Этот жалкий божок сдох! Я убил его! - его слова, словно гром среди ясного неба разнеслись по долине.
- Ну, убил и что дальше?
Эти слова вернули Моргрона в реальность. Ситис всё так же стоял там, где стоял. Взявшись за древко, он вытащил Трезубец из своей груди, и на его лице появилась зловещая улыбка.
- Таким меня не убить, - его голос был подобен шёпоту из бездны. - То что мертво, умереть не может.
Вновь рассмеявшись, он метнул трезубец в Моргрона с такой мощью и скоростью, что тот едва успел увернуться, иначе бы он был уже мертв.
- Умничка, - рассмеялся Ситис. - Жаль, конечно, что ты не сдох, ну да ладно. С одной рукой много не навоюешь. АХА-ХА-ХА-ХА-ХАХ!
Моргрон ощущал, как ярость и отчаяние разрывают его душу на части. Он знал, что битва только началась, и что ему предстоит сразиться с богом, который казался неуязвимым. Но в его сердце полыхала решимость, и он не мог позволить этому иномирному чудовищу одержать верх.
— Ты думал, что сможешь победить меня, Моргрон? — прошептал Ситис, его глаза светились зловещим огнём. — Ты ошибаешься. Я — бессмертный, и ты никогда не сможешь меня убить.
— Бессмертие — это ложь! За миллионы лет своей жизни я не встречал ещё ни одного бессмертного, а я убил многих воинов, считавших себя бессмертными, — проговорил Гелиос, не оборачиваясь, и направил руку на собрата.
Его рука засветилась ярким светом солнца, прижигая рану Моргрона.
— Аййййййй! Спасибо, брат, — поблагодарил он, но Гелиос проигнорировал его.
Другую руку Бог Солнца направил на Ситиса, и из неё вырвался луч, сжигающий всё на своём пути. Луч попал прямо в цель. Но внезапно раздавшийся смех Ситиса сорвал маску отстранённости с величественного и сильнейшего бога иного мира.
Смех эхом разнёсся по полю боя, и земля начала дрожать. Солдаты, охваченные паникой, пытались убежать, но луч настигал их, взрывая землю под ногами. Земля раскалывалась, и из трещин вырывались языки пламени, пожирая всё на своём пути.
Крики агонии и отчаяния заполнили воздух, когда солдаты падали в огненные ямы, заживо сгорали в них. Кожа лопалась, плоть таяла, кости превращались в пепел. Луч двигался, оставляя за собой лишь выжженную землю.
Но даже в этом аду Ситис продолжал смеяться, его смех становился всё громче и безумнее. Бог Солнца, не в силах больше терпеть эту насмешку, усилил свой луч, превращая землю в огненное море.