А на полосу уже пошел худой, кареглазый студент с гордой осанкой. Пятого в рейтинге легко было вспомнить. Парень, вчера отсидевшийся на Кидо. Связи с учителем и родители заклинатели из Корпуса Кидо. Фамилия еще такая заковыристая… Камасуро, точно. Камасуро Гио.
Хоть я всегда плохо запоминаю имена, но уж своих одноклассников не знать было бы слишком неловко. Потому почаще воскрешал в памяти их имена и фамилии. Помогало и то, что из-за хобби каллиграфии я понимал значения большинства имен и фамилий.
На самом деле принцип в среднем такой же, как и привык в прошлом. Легко запомнить Кузнецова, потому что от слова Кузнец, потому что предки были понятно кем.
Тут так же, только более поэтично. Только имена у людей чаще в честь событий, времен года, месяца или ближайшего праздника, события, предка или славы прошлого дают. Но чаще всего имя – это пожелание, каким человеком он бы вырос в будущем. Тот же Атсуши – трудолюбивый или сердечный. Смысл имен часто понятен только в семье или самому человеку, с фамилиями куда легче. Они или аналог Кузнецова и Печкина или вовсе ничего не значат.
Если бы я этого не понимал, азиатские имена и фамилии стали бы для меня адом для запоминания. Слава Королю Душ, что все нормально. Приспособился.
- Ксо, после него я, - ругнулся и пробормотал Фумио, нервно потирая живот.
- А потом я, - чисто поддержать, выдал банальность.
Парень со связями в Корпусе и с Высшим баллом за Кидо не посрамился и на уроке Хохо. Он проходил как первый, только медленнее.
- Вот гад, - хмыкнул с весельем Фумио.
- Что?
- Присмотрись, - щурится лисом Рао. – Вот… сейчас. Видел?
В этот момент Камасуро пригнулся и манекен с мечом впустую ударил воздух, вместо того чтобы проломить парню голову. Загвоздка была в том, что проделал он это будто у него глаза на затылке.
Не только меня это озадачило. При таком шуме на полосе он бы удар не услышал. Касуми склонила голову вбок.
- Он сделал это снова. Как он?.. О, я поняла. Он как вы! Сенсор.
- Сенсор, - довольно кивнул Фумио. – И умелый, очень умелый. Раз он чует самые опасные удары из слепых зон, знаешь, что это значит?
Тут бы и ёж понял, я кивнул.
- Как минимум на опасных для жизни ловушках есть кидо. И если ты не полное дно как сенсор, то полосу ты, считай, прошел.
- Фу-у-ух, ксо, - с диким облегчением выдохнул Фумио, прижимая ладонь к груди. – Я пройду этот стальной ад.
Пятый прошел почти за десять минут, лишившись только рукава на правой руке.
- Следующий, - неприязненно косясь на кидо-мальчика, командует учитель.
Похоже, ему не понравился метод сенсора. Ну, ограничений он таких не выставлял и реацу ученикам не запечатывал, так что сам виноват. Что не запрещено – разрешено.
- Да поможет мне Король Душ, - слышу бормотание от уходящего Фумио.
Мы с Касуми остались вдвоем.
- Он же не дерьмо в Хохо, верно? – не скрывая беспокойства, интересуется блондинка.
- Сейчас и узнаем.
Оказалось, не хуже Камасуро. Чуток осторожнее, но наш товарищ прошел полосу даже без царапин на одежде.
- Моя очередь, - прошептал я, идя после команды учителя.
Мандраж? Мандраж. Почему, черт возьми, не после?! Обязательно коленки должны трястись до. Соберись, ты видел кое-что похуже!
Это неожиданно помогло. Паршивые воспоминания прошлого стали для меня прививками перед испытанием настоящего. Когда я подошел к лязгающей сталью и шестеренками полосе препятствий, пальцы уже не дрожали, а сердце спокойно качало кровь мощными толчками.
Я глянул на учителя. Старик даже не смотрит в мою сторону.
Полоса препятствий, когда лично стоишь на старте, кажется вдвое больше, сложнее и опаснее. Но я уже шесть раз видел со стороны, как ее проходят.
Один вдох и прыжок вверх, время пошло. Ноги коснулись старта, ловя привычное равновесие. Эта палочка, покрытая лаком, с которой должны наворачиваться воробьи, для меня после всех издевательств дедушки Генширо как асфальтированный проспект.
Мешки с песком качаются и сталкиваются, чтобы хаотично лететь в стороны, но всегда неизменно над дорогой. За ними чувствуется немалый вес, под который не хочется попадать.
Я не обратил на них внимания, пройдя напрямик и словно чудом попав в ритм, когда в меня не летело ни одного мешка.
Колышки, паршиво установленные. После моих дома? С таким же успехом я мог пройтись по пенькам вековых дубов.
Бревна на цепях потребовали пригнуться дважды, встать разок на секунду и втянуть живот почти до позвоночника. Признаю, тут я чуть не подумал на мгновение, что сейчас заденет. Пронесло.