Кушать мне сейчас хочется гораздо больше, чем что-то говорить.
- В каком смысле?
Я фыркнул, нехотя объясняя:
- В Академии всегда достаточно запасов отличных Асаучи. Никто не вручит потенциально хорошему шинигами паршивый клинок. Всем Нулевикам в любом случае достанутся лучшие Асаучи. Просто соблазн получить не просто отличное, а самое-самое лучшее довольно велик. Учитель сыграл на этом.
Тут я немного лукавил. Обычное оружие или на заказ под себя. Асаучи подстраивается под хозяина. Но, думается мне, эта функция не абсолютна. Как одежда, подходящая под несколько размеров.
Подойдет тебе и тому парню, разносится, будет удобно. Но с пошитой чисто под свои размеры с точностью опытной швеи не сравнится. Как удобная вторая кожа, нигде не тянет, не трет, тепло, уютно, комфортно.
И это просто одежда. С Зампакто тоже должна быть разница. И, думалось мне, большая.
Куросаки Ичиго бегал с хрен пойми чем в руках. Орал Банкай, потом раскачивался, надевал маску Пустого, получая временный буст сил. Корячился, как мог, в общем.
А как получил настоящий Зампакто, под себя и мутантскую реацу гибрида, так сходу выдал Банкай из сил, состоящих в идеальном симбиозе. И сила Пустого+Квинси сразу в комплекте. Что теоретически типа невозможно. Пустой и бородатый Зангецу непросто ж так местами менялись все время, друг друга подавляя.
Как они умудрились разок слиться в одно существо, обучая Ичиго Завершенной Гецуге, я до сих пор теряюсь в догадках.
Простой, честный Квинси вообще должен дохнуть от реацу Пустых в организме. Шинигами тоже. Ичиго же каждый раз умудрялся не просто маску надевать, скорее, натягивать сову на глобус.
А тут раз! Новый Зампакто! И сова и глобус в симбиозе, совоглобус, блин, в виде Зампакто.
Выкованный Омаэцу Зампакто любой закон или невозможно нахрен каждый вторник посылает. Конечно, все хотят такой меч! Даже если способностью будет делать воздух зеленым, в крапинку. Главное, что он точно будет делать это мощно.
Я тоже хотел. Но делал вид, что не так надо и вообще. Касуми повелась.
- Да, что-то я разволновалась слишком, - с небольшим облегчением посмеялась Касуми. – Учитель смог разжечь во всех огонь.
- Не принимай все так веру со слов Ширубы, он безумен по-своему в этом плане. Даже если ты получишь лучший Зампакто в мире, это не сделает тебя сразу всесильной. Всё зависит от самого шинигами. И реацу. Одна способность меча не делает никого всесильным. Кто об этом забывает…
Вспомнив тоже примеры, из Древней Истории, которыми я любил делиться невзначай в разговорах, Касуми закончила за меня:
- …умирает. И не нужен так уж мне крутой Зампакто, знаешь! – выставив кулак вперед, она гордо сказала: - У меня есть эти кулаки.
- Даже если Шикай будет несокрушимыми, красивыми, опасными кастетами? – как искуситель прошептал я. – С какими-нибудь крутыми, пробивными способностями.
Зная ее уже не первый день, я знал, на какие точки нажимать. Даже если она сама не осознавала.
Касуми любит бить кулаком, но стесняется и ненавидит свои побитые руки, грубые от тренировок. Что не стало бы выходом, как Зампакто в виде кастетов, не мешающих выплескивать реацу в приемах Хакуда? На худой конец, боевые перчатки или когти. Сой Фон вообще с одним пальцем-жалом будет бегать и ничего.
- А… Э-э, - подвисла с ответом блондинка, замечтавшись. – Это было бы так круто…
Так она и молчала до входа в главное здание. Я тихо усмехнулся, беря девушку под руку и удерживая от врезания в дверной косяк. Отошла Касуми только когда уже села с подносом еды в руках.
Недоуменно моргнув, типа, когда это все произошло и появилось? Но приятный запах еды убрал эти мысли вместе со звуком разламываемых палочек для еды.
Манипулятор во мне прошептал – прекрас-с-сно… Вот неприятный разговор погребен и забыт под приятными, новыми впечатлениями. А урок своего места остался и приживается. Верность не потеряна, воспитания прибавлено.
Не нужно оглядываться на нее, что-то объяснять, лелеять чужое мнение, бояться потерять отношение. Я ничего не потерял, скорее, приобрел… Так и должен поступать Окикиба.
Внутренние мысли подозрительно похожи на отцовские проповеди. Как живые передо мной вновь появились глаза отца. Холодные, безразличные к миру, полные только расчета и жестокости.
Резко мотнув головой, что за чушь лезет в голову, тоже принялся за еду. Я никогда не увижу такой же взгляд в зеркале. Никогда.