Закрой я глаза, клянусь, для сенсора тот же болтающий трактирщик ощущается так, словно дерево заговорило. Или камень. Мертвые, неодушевленные вещи. И вот «оно» стоит и говорит со мной. Как манекен, вдруг повернувший голову и издавший звуки в виде членораздельных слов. Это, блин, пугает.
Непрошенные мурашки мелко пробежались по спине. Я не хочу общаться с ними больше минуты.
Открыл кошелек, достал золотую монету.
Наученный прошлым путешествием, я знал, что мир это не сценарий приключений, где каждый трактирщик – осведомитель бандитов. И за каждый золотой тебя вдруг захотят придавить и в канаву.
И даже если и так, я уже не боялся худшего развития событий. Я шел охотиться на Пустого. Сейчас любая шайка бандюков, от которой я мог просто убежать, если не захочу марать меч, просто не стоили мыслей опасений о них.
- Она твоя вся, если разберешься с делом за десять минут.
Глаза трактирщика заблестели. Сделка не могла стать более быстрой.
Небольшая повозка с тканым верхом, защищающим возницу и товар от дождя и солнца, поскрипывает колесами. Меланхоличный мул среднего возраста, крепкий и мощный, не замечая веса, тянет повозку вперед. Только короткий хвост сзади помахивает, показывая довольство только покормленного животного.
Мулы довольно странно выглядят. С одной стороны вроде почти лошадь, с другой переросший осел. Не умею ухаживать за ними, надеюсь, за пяток дней со мной не помрет, а там продам или брошу где-нибудь…
Мешок и купленные в деревне припасы лежат сзади, меч под рукой.
Привычный к этому, зверь не требует особого внимания или команд, в одном темпе продвигается по каменистой дороге в сторону Восточного Тринадцатого.
- Как же хорошо не на своих двоих, - выдохнул я, с наслаждением вытягивая ноги по очереди.
Хоть повозка видавшая виды, но еще крепкая, место возницы дополнено подушкой под задницу, скорость быстрого шага человека. У меня еще куча времени в запасе.
Повозку я взял не просто из лени. Если буду сильно ранен, то о движении на ногах лучше не думать, это будет идиотизм, только раны бередить.
А так можно будет, не теряя времени, двигаться обратно, выздоравливая. Тряска есть, но это не бег с дыркой в пузе или сломанными ребрами.
Это даже не я придумал. Мудрость товарищей по клубу «Чаепития», которую решил взять на вооружение. Уже могу сказать, что не жалею.
Через долгие часы, приближаясь к вечеру, я давно пересек границы Районов и завел повозку в холмистую местность с узкой дорогой.
Несколько ягодных кустов соблазняют меня слезь и нарвать горсть, но я держусь. Близко у дороги, кто знает, сколько раз туда проходящий путник нужду справлял по-быстрому? Нафиг такие ягоды.
Животное заволновалось ни с того, ни с сего. Хотя продолжает двигаться, мул стал замирать и качать головой, пугаясь и пытаясь сдать назад.
- Итак, это здесь, - понял я по поведению мула, спрыгнув с повозки, прихватив меч, похлопал животное по толстой шее. – Тише, тише. Пойдем сюда.
Подведя его к деревьям на обочине, привязал. Не собираюсь пока отвязывать повозку, кто знает в каком я буду состоянии, когда вернусь.
Мул немного успокоился, потянулся мордой к траве у дерева, толстые губы рвут поросль с ловкостью промышленных щипцов. Похлопав его по крупу в последний раз, я отошел.
Животные волнуются от присутствия Пустых, даже если они были там давно. Кошки, собаки и птицы долго не замечаются в городах, где были Прорывы Пустых. Мул еще не паникует и не бежит, значит волноваться не о чем.
Сам я еще не ощущаю реацу Пустого. Да и до назначенной цели пару километров. Это деревня на холме вдалеке, в лесу. Исчезнувшая деревня.
Якихировы Холмы, так она называлась. Как и подобные ей, в честь основавшему первый дом или старосты. Но кого это теперь волнует, кроме архиваторов? И меня.
Взяв меч в левую руку так, чтобы мгновенно выхватить клинок правой в случае нужды, медленным шагом двинулся по слегка заросшей дороге. После дождей на ней не появилось недавних следов ни людей, ни повозок.
Я иду по дороге, оглядывая просветы в деревьях и прислушиваясь к шелесту ветвей. Тут давно не было людей, а потому природа, не терпящая простоя, должна была занять место зверьем.
Лес тих и мертв. Птиц не слышно, видимые гнезда на ветках пусты, уверен, что в дуплах не будет белок, а в траве не найти ни одной мыши. Живых существ в моем радиусе ощущения сенсора нет.
Я бы почувствовал оленя, волка, куропатку или с трудом, лису или зайца. Их реацу ничтожно, но оно двигается. Но их нет, никого. Еще один яркий признак присутствия Пустого.