Читать о таких в вымышленных мирах забавно. Когда они реально существуют, не очень.
В Академии регулярно проходит слух, как очередной придурок сделал Кидо или кулаком вентиляцию на улицу в своей общаге.
Наказания не помогают. Каждый год поступают новые люди со странными мозгами.
Они как малые дети, не могущие сдержать мочу. Вот только они уже не дети. Что у них в головах, адреналин и опилки? Таким людям нельзя давать никакую силу.
Глядя на ручей, обещающий чистую воду, захотелось пить.
Я достал флягу из сумки, допил из нее остатки воды. Потом наполнил из ручья до краев новой. Наш мир, к счастью, позволяет не беспокоиться о паразитах и плохих бактериях. Если вода выглядит чистой – ее можно пить.
Хотелось бы вернуться сейчас, желательно пользуясь дорогами. Развеяться я могу, сразу сдав экзамен и отправившись на каникулы, так зачем оттягивать?
В этой области должна быть деревенька… Одна на несколько дней обычного пешего пути. В области охоты убитого монстра. Хотя жителей наверняка сожрал Пустой, мне важна дорога, которая там должна начинаться.
Пускай фиговая и натоптанная. Хоть какая-нибудь. Не хочу сейчас прыгать по камням и деревьям.
Достав карту, я сориентировался, что нелегко с такими размытыми указателями. Эх, где вы, мои любимые спутниковые карты? Никогда не знаешь, как круто иметь телефон с приложением карты, пока не окажешься с бумажным, от руки нарисованным аналогом в руках. Без системы своего местоположения.
Ну, вроде я тут, а надо туда. Решил и пошел обратно на пустошь. За ней и за еще парой каменистых холмов как раз должны быть развалины деревни.
Но когда я пришел туда, мог только прошептать:
- Не понял?
Деревня полна жителей.
***
Эта деревня странная.
Шагаю по дороге в центр деревни. Навскидку тут домов ближе к сотне. Хотя местность позволяет широко располагаться, деревня плотно застроена, одноэтажные дома довольно близко друг к другу. Из тонких досок, а то и веток, дома бедные и жалкие, как будто тоже жмутся друг к другу, как люди зимой.
Но странность не в этом. Люди… Вялые.
Они смотрят из окон, сидят во двориках, проходят мимо по дороге. Лица истощены, а в глазах мелькают не очень приятные эмоции при виде меня.
Опасливость, страх, почему-то иногда жалость, но все это почти сразу сменяется безразличием. Апатией.
И никто ничего мне не сказал, даже простого привет.
Впервые в Обществе Душ я натурально ощутил себя посреди призраков. Молчаливых, почти безвольных. С немного подзапущенным состоянием дворов и домов все это начинает плохо выглядеть. Была бы ночь, мне бы серьезно стало не по себе.
Я могу распознать, что все люди очень давно ничего не ели и не пили.
Хотя всегда говорят, что душам в Обществе Душ не нужна еда или вода, чтобы выжить, обычная человеческая жизнь в городах процветает вместе с ресторанами, барами, тавернами и рынками.
Потому что выжить можно, но ощутить себя нормальным человеком – нет. Если долго голодать, то силы покинут, мысли станут вялыми, эмоции поблекнут. Никакой мотивации что либо делать. Вкус к прелестям жизни пропадает, меркнет.
Истощенные люди могут смотреть на дыру крыши в своем доме, не обращая внимания на дождь, ничего с этим не делать. Им просто не хватает воли и сил. Они становятся как НПС, застрявшие в вечном Дне Сурка, выполняя самые простые и необременительные действия.
Конечно, никто не хочет иметь соседа в виде полутрупа, люди помогают, приводят в чувство. Но иногда это невозможно… Как в зимний голод, например. В далеких деревнях.
А по весне просто привыкли и не хотят что-то с этим делать. Просто живут как настоящая деревня призрак. Похоже, это как раз этот случай.
Их единственный плюс – Пустые не интересуются истощенными душами. В питательном смысле они с таким же успехом могут прожевать камень.
Так вот почему они выжили.
Когда я дошел до центра, то бровь сама поднялась.
Большое здание под таверну заброшено. Кто-то снял ставни, оставив окна голыми провалами, а главная дверь подперта чурбаком, уже вросшим в землю.
Колодец… Веревка оборвана, указывая отсутствие общего ведра. А сам колодец завален камнями.
Как новое лицо я легко заметен, так что не удивляюсь, когда ко мне вышла четверка местных. Пожилой мужчина с неровно остриженной седой бородой, осанка и положение впереди которого так и кричат – я староста. И тройка подхалимов.