Только благодаря традиции оставлять на стенах не вычурные метки с гербами или просто фамилиями жильцов, я не заблудился в поисках.
Вот и дом семьи Хаку.
Маленький коттедж с живописным деревом сакуры во дворике, небогато, но уютно. Я заметил несколько маленьких аур, включая знакомую Хаку Оно, близкую ему по родству на заднем дворе. Вроде бы, у него есть младшая сестра?
Родители – богатые торговцы, колесящие по Руконгаю почти круглый год. Такие уже давно могут ничего подобного не делать, но им, похоже, просто нравится такой процесс и караванный стиль жизни.
Встретили с почетом, без лишних вопросов предложив войти.
Пожилая служанка провожает меня внутрь, до комнаты, где молодой, покалеченный парень устроился полусидя на низкой кровати.
В комнате полумрак. Тяжелые шторы не пускают свет, а на тумбочке возле кровати горит свеча. Там же лежит книга и сломанная пополам чернильная ручка.
Человек на кровати пошевелился. В глаза сразу бросается отсутствие правой руки. Отрубили почти по самое плечо. Сочувствие вспыхнуло во мне, горечь на сердце. Он больше не сможет стать шинигами.
Его темные волосы закрывают глаза, голова опущена.
- … Судзин, - тихо, но твердо произносит мое имя.
- Привет, Хаку.
Без расшаркиваний и любезностей он сразу говорит:
- Это были они, Судзин. «Забытые мечи».
- Да.
- Они убили Хибики, - единственная целая рука яростно сжимает одеяло.
- Знаю.
- Шигучи тоже убили.
- Да.
- Моримото… - парень подавил всхлип, стискивая одеяло еще крепче. – Убит вчера.
Они были однокурсниками и друзьями.
- …
- И я. Я калека теперь. Они отрубили мне руку. Впятером на одного, шлюшьи дети. Надо было никого не слушать и пойти прикопать этих уродов тогда. Вот только они не боятся исключения, а мы да! Это смешно!
Повязка на культе на глазах наливается красным, он слишком напрягается.
Хаку вдруг засмеялся, громко, протяжно, грустно. Он поднял голову, по загорелому лицу бегут две дорожки злых слез.
- Ты бы видел. Они безумцы, Судзин. Гребанные фанатики! Я их ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Я молчал и переносил волны колючей реацу, исходящей от бывшего товарища по клубу. Ждал, пока эмоции схлынут.
С момента входа мое лицо не менялось в выражении, не показывало, что у меня самого на душе.
- … Генгоро заходил, до тебя. Знаешь, что он сказал?
- Что?
- «Академия разберется», - издевательски пародируя уверенный тон зама, выдал Хаку. – Уродов, которых я запомнил, исключат. Как будто мне есть дело до этих тупых пешек с промытыми мозгами! Что будет с настоящими виновниками?! Знаешь, что?! Ничего! Гребанный Такаги останется безнаказанным! Ублюдок!
Это было не ругательство… Такаги, без фамилии, незаконнорожденный сын Госуке Киганджоу. В данный момент – Кемпачи Киганджоу.
Как и папаша, Такаги здоровенный жирный ублюдок с солидным реацу и бешеной физической силой. Про него ходит куча плохих слухов, включая драки, убийства, шантажи, склонения девушек к сексу и прочее, положенное бандиту дерьмо.
В этом году он станет шестикурсником и уже, по факту, новый главарь клуба «Забытые мечи». Он был отъявленным бандитом и некоронованным лидером темного мира Руконгая.
Все благодаря связи с папашей. Одиннадцатый Отряд всегда был оплотом бывших бандитов. Они не теряли контактов, они становились крышей бывших подельников.
На это всегда смотрели сквозь пальцы, по разным причинам. Пока шинигами хранят верность превыше всего Готею, выполняют свой долг и рубят, куда покажут пальцем, никто не собирался трогать эту яму с дерьмом пятиметровым шестом.
В каком-то смысле Готей имел инструмент контроля для грязи в Руконгае, дубинку, висящую над головами преступности, которую все они могли видеть. Кто тут самый страшный хищник.
Я мог понять, почему Академия не хочет трогать Такаги и «Забытых мечей», по сути, банду внутри Академии. У них есть фон и поддержка в Готее. Сам клуб, как и «Чаепитие», имеет долгую историю. И это не первый раз, когда две стороны так цапались. Но чтобы до убийств доходило, это редкость.
Никто не хочет пинать осиное гнездо без нужды.
Но это, черт возьми, выходит из-под контроля, а Академия делает вид, что все в порядке.
Новые идеи борьбы против «угнетения» аристократии слишком глубоко пустили корни там. Последний тупица может распознать в этом семена нового Восстания в будущем.