Это должно было пугать обычного человека. Но я не чувствовал страха. Скорее, воодушевление. Некий душевный подъем.
Страх перед гибелью, смертью, которая может быть бессмысленной, плавно слез с меня, как старая кожа. И сгорел в огне новой решимости.
Зампакто тихо вибрирует стальным звуком в ножнах на подставке, передавая радость за меня. Чувствую, как благодаря новому чувству свободы, жизни без остатков страха бесславной смерти, я стал лучше. Чем-то большим, чем был минуту назад.
Ха, я думал, что имею смелость и больше не боюсь смерти. Что ж, я ошибался. Есть много страхов, относящихся к смерти. Я преодолел лишь некоторые.
Но самые важные для воина.
Осторожность всегда хороша. Но мы часто не замечаем, как то, что должно нас беречь, становится оковами. Мешает сделать дерзкий шаг вперед там, где все прочие боязливо стоят. И упускают шансы.
Эти оковы больше не властны надо мной. Хорошо. Ибо, что может дать жизни вкус ярче, сражаться яростнее и лучше, чем отсутствие страха смерти?
Мысли, похожие на слова одного сумасшедшего. Оказывается, в стиле жизни Зараки Кемпачи тоже есть своя мудрость…
Вдохнул полной грудью.
Рука поднята вверх, в темноте крепко сжат кулак, освещенный духовной силой. Более плотная, яркая реацу, начавшая отливать серебряно-белым светом, подобном лунному.
Признак силы, индивидуальности, которой еще утром я не обладал.
Опасаясь беспокоить товарищей, я унял духовную силу, позволив ей безвредно рассеяться. Комната снова погрузилась в темноту.
Подобрался к планке Среднего Офицера… Немного тренировок, времени, и этот уровень силы мне покорится. Что-то, чего я не ожидал еще лет десять. Лет десять дисциплинированных тренировок и сражений.
Это случайная удача? Или Капитан знал, что мне нужно, видел мой недостаток там, где я сам его не осознавал?
Не знаю. Но я все равно благодарен.
***
(Небольшой Омак в честь 1000 подписчиков на Бусти.
Это могло быть, а могло просто присниться Судзину…)
Где-то в Сейретей. Точное местоположение – неизвестно. Точное время – неизвестно.
По одной из торговых улочек идет примечательная пара людей.
Мужчина с одним веслом на плече и соломинкой в зубах злобно зыркает на окружающих.
В контраст ему рядом плавно, как царица, вышагивает аристократично выглядящая женщина с черными, как вороново крыло, волосами. Уголки ярко-алых губ вежливо приподняты.
Они не привлекают особого внимания, выглядя как леди на прогулке с охранником. Окружающие торговцы и граждане Белого Города не кидали на них второго взгляда.
Демон Горячих Источников про себя ухмыльнулся. Как бы они все заверещали и забегали, выпусти он свою жажду крови наружу, а не держа в узде, едва сдерживаясь? Или если Шутара выпустит свои паучьи ручки из-за спины, показав артефакты прядильщицы.
Тенджиро остановился, заметив знакомого парня, что глядел на прилавок с какими-то безделушками.
Ухмыльнувшись, он кивнул напарнице по Отряду.
- Знакомого вижу. Пойдем, поздороваемся.
Как его там звали?.. А, точно, внук Генширо. Судзин.
Выглядит вроде посильнее прежнего. Стал шинигами и Офицером, к тому же. Неплохо для сопляка. Но, букашка есть букашка, одного пальца все еще досточно, чтобы прибить его. Как бы его потроха смотрелись на роже торговца за прилавком, какой ужас был бы в глазах... Ох, снова старые привычки берут верх. Никого нельзя убивать в Сейретей, точно.
Но прикольнуться ведь никто не запрещал?
- Ей малец, - думая напугать, навис над ним горой Киринджи. – Как дела? Помнишь меня?
Ожидания не сбылись. Парень, только обернувшись, увидел Сенджумару и так и не оторвал взгляда.
Покровительница Ткачей, обычно игривая и поддерживающая его приколы, тоже расстроилась, что тот не съежился в страхе при виде Королевской Охраны. И не разинул рот от удивления. Он просто… Смотрел.
- В чем дело? – приятный голос Шутары звучит с толикой надменности. – Ты смотришь на меня так, как Оэцу на свои самые дорогие клинки, парнишка.
Судзин опомнился, моргнул, но все еще не оторвал взгляда от женщины. Он вдохнул воздуха в грудь, они уже были готовы услышать оправдания…
Но тот вдруг выдал такое, отчего у Тенджиро отвисла челюсть.
- Сенджумару Шутара, - спокойным, уверенным и теплым голосом произнес он имя. – Я никогда прежде не видел, не встречал, даже не мечтал узреть такую шикарную, прекрасную женщину, чья красота сравнима лишь с великими делами и достижениями. Вы настолько восхитительны, что я был заворожен.