Я провожаю исчезающую маску Пустого сузившимися глазами, оценивая объемы реацу. Монстр слишком силен, чтобы оставаться в Складке долго.
И не знает, как легко я могу следить за ним.
Дав Пустому убежать, чтобы он потерял мою фигуру за памятниками, я приглушил ауру реацу и последовал за ним.
Ухмылка сама собой растет на губах, в груди закипает теплом чувство предвкушения охотника.
Ты мой первый Аномальный Пустой, приятель. Не убегай так быстро.
Рукоять Цукигами передает легкую дрожь. Ему понравился страх врага перед нами, понравилось рассекать плоть и проливать кровь. Мой меч в предвкушении продолжения.
Да, мы вроде как обязаны честно провожать монстров в дальнейший путь, «очищать» и все такое… Никто не запрещал ненавидеть самих монстров, ненавидеть их мерзкую реацу. Или получать от работы удовольствие.
Повергать чудовищ, ощущать при этом свою честно заработанную силу и навыки – это стало мне нравиться. Когда набрал должный уровень духовной силы и уже не так трясусь за свою жизнь.
Работа шинигами может получить любой эпитет или описание. Никто не посмеет назвать ее не будоражащей кровь.
Эх, Арена воспитала во мне зависимость от предвкушений битв… Надо будет сделать с этим что-нибудь. Потом. Когда-нибудь.
Я скольжу между деревьями, подобно призраку. Искусство Хохо, привитое сумасшедшим старым Богом Скорости, применяется с такой ловкостью, будто я с рождения так умею.
Ветви деревьев или толстых кустов не шелохнутся, когда я на них наступаю. Трава не приминается под моими сандалиями, варадзи. Они только выглядят соломенными тапками, на деле куда крепче любой современной военной обуви. Это был приятный сюрприз в форме шинигами.
Неожиданно, что первый же встреченный тут Пустой окажется Аномальным.
Как и предупреждали меня старшие товарищи в Отряде… Патруль в Киото часто приобретает интересные повороты. Скучать шинигами этот город не дает.
***
Большой переулок на окраинах Киото. Из теней вываливается огромная фигура, скрюченная от боли. На землю капает черная кровь. Капли, подобно кислоте, шипят и съедают поверхность.
Под углами домов с коричневой черепицей устроили гнезда несколько семейств птиц. Они проснулись от страшной ауры. Инстинкт заставляет их застыть и смотреть в сторону потустороннего чудовища.
- Проклятый шинигами! – шипит от ненависти Пустой, сжимая здоровой рукой рану на обрубке другой. – Я отомщу!
Его неприятный голос с реверберациями заставляет птиц в ужасе бежать из гнезд, бросая яйца и сами мысли о возвращении.
Пустой проводил их взглядом, со злобой и насмешкой фыркнул, став успокаиваться…
В этот уязвимый момент позади, между бизоньих рогов с блеском стали падает ударом клинок. Мой клинок.
Звук рассечения плоти! Зампакто режет, режет и режет, продвигаясь от макушки до пояса! Пока Пустой не превращается в две половинки прежнего себя!
Когда труп в двух частях истлел, отправляя душу на перерождение, я стряхнул кровь с меча небрежным взмахом. Вернул Цукигами в ножны. Довольный меч передал тепло через рукоять. Это заставило меня улыбнуться, разделив настроение хорошо выполненной работы.
Как учили в Академии с первого дня. Если кратко – бей со спины. Простая мудрость, отрицающая честь, зато сохраняющая жизнь. Враг даже пикнуть не успел.
Хохо учит не только быстро двигаться. Но и скрывать шелест одежды, звук дыхания. Если ученик достаточно дотошен. Некоторые уловки в Зандзюцу тоже берут стили убийц, уча бить мечом так, чтобы сталь не выдала пением воздуха свое прибытие.
Я мог бы стать неплохим членом Омницукидо, по части бесшумных убийств, если бы захотел.
Против опытного врага, имеющего чуйку и звериную интуицию, это все равно не работает. Тогда только способность моего Цукигами – Цуки Усаги (Лунный Кролик), поможет. Или скрывающие заклинания Кидо.
- С этим разобрались, - потянулся я, довольно щурясь на полумесяц Луны в небе. – Что у нас дальше по списку?
Киото - место со своими особенностями. Почти постоянная Духовная Область. А люди умудрились тут город поставить. Здесь всегда хватает работы.
До этого городом занимался Одиннадцатый Отряд, лишь пару месяцев назад его сменил Седьмой, пока я еще в Академии учился. Шестнадцать лет головорезы Одиннадцатого следили за самым мистическим городом Японии… Потому что Капитаны на собрании тянули жребий.
И ведь Капитан Сугимото умудрился сообщить мне об этом без тени смущения в голосе.