- Ты талантливый фехтовальщик, Судзин, - положил мне руку на плечо Сугимото, крепко сжал сухими пальцами. – Думаю, ты сам не осознаешь, насколько. Древние техники меча, они далеко не каждому даются, а ты уже с таким умением их используешь! Фехтование, способности Шикая. Иди по этому пути. Раскрой потенциал своего Шикая и фехтования до конца, это как можно быстрее увеличит твою боевую силу.
Я бы и рад… До этого у меня просто не было нормального противника или соперника в тренировках. В одиночку, просто махая мечом и повторяя, ничего толком не добьешься. Редкие советы учителя Ширубы, легкие спарринги на «Чаепитии», этого было слишком мало.
Совет Капитана был по сути и в самую точку. Я собирался принять его мудрость, не кочевряжась, как очередной молодой пацан «знающий лучше».
Даже не смотря на горячее желание сосредоточиться на Кидо и стать «волшебником». Таланты, к сожалению, не то, что мы можем выбирать. И я талантлив в мече, а не в Магии Демонов. Ту я брал чистым упорством и любовью к Пути.
- Вы мне поможете, Капитан Сугимото?
- Разумеется. Фехтование и Шикай, по мере восстановления реацу, так и будем тебя тренировать. Я заставлю тебя освоить свой Шикай в полной мере за неделю, будь уверен... Только погоди пару минут, я покурю.
Старик засуетился, залезая за пазуху за трубкой и табаком.
Чем сразу потерял весь умудренный вид и атмосферу. Мысль о новой дозе дыма сейчас заняла его куда больше моих тренировок.
Тлеет огонек в трубке, Капитан пыхтит, довольно причмокивая губами. Полигон наполнился ужасным запахом жженого табака. Заставляет меня ждать и нюхать все это.
Вот почему я не курю… Совсем не круто.
***
Говорят, что члены Совета не могут встречаться ни с кем, пока находятся в священном подземом актовом зале. Живут они тоже изолированно.
Никаких личных встреч.
Но, как всегда для людей, имеющих силу и власть, к любому закону можно приписать поправку – если очень хочется, то можно.
В любом из миров… Кроме того, где Судья Дред отстрелит яйца за попавший мимо урны бычок.
Мои глаза закрыты повязкой. Тишина, я слышу эхо шагов от стен и потолка, мы идем по коридору.
- Можете снять повязку, - мягкий голос Омницукидо рядом.
Я опускаю ее и вижу коридор с легким освещением Кидо. Мы глубоко-глубоко под землей. Под слоями камня и почвы, под слоями барьеров. Я не чувствую Сейретея, совсем.
Меня ведет человек в форме Омницукидо, он полностью закрыт. Но я знаю его глаза. Человек, решающий темные вопросы Советника Окикиба.
Ниндзя остановился, коснулся стены коридора и та оказалась скрытой дверью. Он пригласительно склонился, приглашая меня войти. Я зашел, слыша, как дверь закрылась за спиной. Он не пошел за мной.
Маленький зал с одним освещенным круглым столом в центре, посреди большого и темного неиспользованного пространства.
Два стула с высокими спинками, шар на столе, освещающий немногим больше, чем круг в пару метров. И человек, сидящий напротив входа, скрестивший пальцы перед лицом.
Мужчина лет тридцати на вид. Он худой и подтянутый, с небольшой, аккуратной бородкой на угловатых линиях челюсти. Красивое лицо, которое портит отсутствие эмоций.
Прическа небрежна, без особого стиля. Цвет отличается странной сединой в насыщенных каштановых волосах. Фамильной сединой.
Острые глаза, холодные и жестокие, никакая теплота медового цвета не может скрыть безжалостности разума, скрытого за ними.
Глаза, очень похожие на мои. Потому что я унаследовал их, но не такое выражение. Я ненавидел эти глаза так сильно, что редко смотрел в зеркало какое-то время…
Мужчина поднял взгляд на меня, пригласительно повел ладонью на стул напротив. Молча.
Мои шаги гулко отзываются в пустоте зала. Я подошел, сел, скрестил руки на груди. Тоже молча.
Без зампакто ощущаю себя неуютно. Особенно перед взглядом этих глаз. Мы вдвоем за освещенным столом, все вокруг теряется в темноте, будто ничего больше не существует.
О, как я скучал по ощущению жуткого давления авторитетом этого человека. Нет. Не скучал.
Упрямо встретив его взгляд своим, приятно, насквозь фальшиво улыбаюсь. Как учил.
- Привет, папа.
Глава семьдесят шесть. Отец и сын.
Окикиба Ичиро одет в светлые одежды, контрастирующие на фоне темноты зала и делающие его лицо бледнее.
Глаза отца похожи на застывший льдом мёд, когда он оглядывает мое лицо.
Я знаю, что он делает. Раскладывает в голове по полочкам каждую черту, мимику, тон голоса… И совершенно не чувствует неловкости, из-за того, что заставляет меня ждать ответа на приветствие.