Такого со мной со времен первых курсов Академии не было, когда я представлял себя против людей на Арене. Желание полностью впитать и запомнить увиденный и пережитый опыт полностью поглотило меня.
В итоге, я просто не заметил, когда за окном забрезжил рассвет. Когда первые лучи солнца ударили в глаза, очнулся и понял, что совсем не спал.
- А? Уже утро? Черт возьми!
Глава восемьдесят третья. Истребление Квинси
Два с лишним месяца спустя.
Мир Живых, где-то в Германии, лес.
Ночь. Небо скрыто тучами, не видно звезд и Луны. Кромешный мрак заволок все. Среди лесных зарослей изредка слышится далекий треск ветвей, эхо звериного крика, кого-то настиг хищник. Вой волка морозит кожу не хуже ветра…
Ночь в лесу всегда тревожна для человека. От этого обычно спасает убежище и костер. Здесь, на маленькой поляне в глубине германских лесов, есть оба.
Небольшой костер, окруженный серыми камнями, отобрал у темноты поляну, легко освещая желтую, жухлую траву и деревья, что начали красить листья в осенние цвета.
Иногда, далеко в кустах мелькали отблеском света звериные глаза, чтобы быть отпугнутыми небрежным взглядом почуявшего их часового шинигами. Одного из двух бдящих, остальные отдыхают.
Отряд из семи шинигами, одного Офицера и шести рядовых, спрятался на ночь в этом буреломе без троп и дорог, дав телам долгожданный отдых.
Три палатки полукругом у костра, одна офицерская и две для рядовых. Из-под темной ткани слышится сопение спящих, сливаясь с тихим треском костра.
Часовые не боятся сидеть лицом к пламени, шинигами слишком далеко от нормальных людей, чтобы по-настоящему слепнуть от перепада света и тьмы.
К тому же в дозоре, посреди ночи, они не полагаются на ненадежные глаза, хотя видят лучше обычных смертных. Чувство реацу, живых существ, служит им куда надежнее зрения, особенно в лесу, где скрыться за любым деревом – хлеб с маслом для любого разведчика врага.
Все в группе, кроме Офицера, хоть и не сенсоры, но уже далеко не новички, развившие в себе хотя бы зачатки этого. Война взрастила эти маленькие таланты, из потребности, а не настоящего желания. Но теперь все хотя бы обладают навыком начинающего сенсора.
Как говорится - жить захочешь и не так раскорячишься. Тот же Асано, вроде аристократ и все такое, а научился такую похлебку и каши варить, что любой повар позавидует. И сам себе портки стирает, кто бы мог подумать.
Один из часовых плавно мешал палочкой угли в костре, второй же расслабленно опирается на землю позади себя. Казалось бы, беспечно, но этому вердикту мешает одна маленькая деталь – оба не просто держат оружие под рукой, мечи заранее вытащены из ножен.
Два месяца военных действий на чужих землях приучили их к тому, что слишком высокой бдительности не существует, доля секунды на вынимание клинка из ножен играет разницу между жизнью и смертью. Расслабиться они могут только в Обществе Душ. Те, кто думал иначе, часто становились первыми жертвами синих стрел.
Рядовые менялись за ночь дважды, бдя по двое. Сейчас пара шинигами, Асано и Шоджи, тихо переговаривались, едва громче шепота, не желая мешать сну других.
Меня это не волновало, я еще не спал. Только что закончил небольшую тренировку с Цукигами во Внутреннем Мире. Недавно Цукигами научил меня ощущать внешний мир, будучи сознанием во Внутреннем, так что опасности не было. Двойственное чувство, неприятное, но полезность навыка отрицать было глупо, так что научился.
Тихий голос Асано:
- Хорошо хоть можно посидеть спокойно.
- М-м, - слышно от Шоджи. – Меносов Лейтенант слишком уж давит, заставляя часовых всегда стоять в дозоре. Если зевнешь – накажет. Хорошо, что Окикиба не такой чокнутый.
- Лучше уж нашим маленьким отрядом, - соглашается Асано. – Наконец-то снова вырвались на самостоятельную миссию…
- Хоть и опаснее, но свобода!
- Тише ты, придурок.
- Хе-хе…
Разговор на этом затих, но это не мешало мне от всей души согласиться с ними. Я устроился на тонкой лежанке, закинув руки за голову и держа зампакто под боком. В палатке пахнет травой, влажностью и прелостью осенних листьев. Я вдыхал этот лесной запах и размышлял.
Мой отряд почти половину времени действовал под командованием Лейтенанта, а от этого мужика все страдали. Он был жестким в условно мирное время, но сейчас он словно решил нажать на педаль х10. Шагнул от дисциплины хоть на миллиметр – наказание! И бил по больному, для взрослых людей, по кошельку. Некоторые аж на полгода вперед уже зарплаты лишились. Изверг.