Зачем, когда среди них стоят и скорбно молчат сами шинигами?
Иногда тот факт, что он стоит на расстоянии протянутой руки от настоящего, всамделишного шинигами, все еще вводил Кенсея в трепет. Но в Сейретей это казалось обычным делом.
Как и эта короткая церемония. Три этапа. А потом гроб сожгут, а прах соберут в урну.
После того, как Мугурума потерял последний дом и последнего родственника в виде тети, больше ни одна живая душа не знает, что у него остались две урны с прахом родителей от такой же церемонии. И никто, даже Маширо, не знает, где в укромном тихом месте, на берегу реки, подальше от города он их закопал, чтобы их никто не беспокоил, кроме шума ветра и звука воды.
Думая о том, сколько лет пройдет, прежде чем он навестит родителей, Кенсей наблюдал за людьми и представлял самого себя на их месте в прошедшей давно такой же церемонии. На которой его не было.
Сначала подходят родственники погибшего и прощаются, говоря вслух или про себя. Это он уже видел, и у умершего мужчины была большая семья. Человек пятнадцать подошло. Все они потом остаются рядом, лицом к гостям и будто вместе с погибшим встречают скорбящих.
Потом идут друзья и товарищи. Сейчас как раз этот этап. Все подходят по очереди, к стоящему у гроба чану с песком и зажигают там палочку благовоний. Что-то о том, сколько будет палочек тлеть, тем богаче будет человек в следующей жизни… Кенсей не особо слушал эту часть.
Дальше, в третьем этапе, идут просто все те, кто выказывает честь погибшему своим присутствием. Если человек знаменит или оказал много хорошего, приходит довольно много людей.
Пока что… Было очень скучно. Кенсей насилу сдержал зевок и стал наблюдать за людьми, стараясь особо не пялиться.
И заметил кое-что интересное. Точнее, кого. Пацана, немного младше его на вид.
Таких же детей или подростков здесь мало, Кенсей насчитал пятерых и всем точно до безумия скучно и уныло в такой обстановке. Стыдно, но Мугурума бы не помнил имени погибшего, не напоминай все об его имени каждые пять минут или около того.
Так что начавшийся суетиться пацан с явным шилом в жопе был интересным зрелищем. На его одежде Кенсей заметил знаки, которые сначала принял за рисунок пиявок или типа того. Но потом чуть не захотел дать себе затрещину. Небрежно нарисованный водоворот с выходящим вверх крючком – Герб Великого Дома Шиба!
Что тут забыли люди из Великих Домов?!
Если бы Судзин стоял рядом, Кенсей бы уже неистово теребил его за рукав и тыкал пальцем. Только то, что Кенсей стоял один, не позволило ему опозориться.
Что ж, в отличие от него, пацан из Шиба о потере лица вообще не беспокоился. Нагло зевнув во весь рот, он глянул на своего сопровождающего, сурового вида накаченного дядьку со смешными длинными усами, а потом украдкой отошел.
Озорно усмехнувшись, молодой Шиба взъерошил волосы, превратив аккуратную прическу в ураган черных волос, а потом прямо и нагло пошел к ближайшему ребенку его возраста.
Кенсей не слышал их, но видел недоуменную гримасу второго парня, который что-то явно неприятное ответил. Шиба скривился и пошел к следующему… Следующей, это девочка оказалась. Но там на него уже зашипела какая-то суровая тетка и он снова пошел по рядам.
Кенсей старался не отвлекаться от церемонии, но глаза словно сами собой выискивали в толпе неугомонного пацана. Потому что зуб на спор даст, если его так и будут отшивать, то он такими темпами…
- Привет! – вдруг громко зашептали сбоку.
Твою-то мать! Кенсей чуть не подпрыгнул от неожиданности. Искомый пацан оказался рядом будто был призраком, так неожиданно подобрался из слепой зоны.
В голове беловолосого исчезли все мысли. Он Шиба, что ему, черт возьми, ответить?!
А, точно, этикет, этикет! Как там Судзин учил? Представиться по имени и четко выразить, что он воспитанник Семьи Окикиба. И поклониться, точно.
Кенсей почти проделал всю эту светскую чепуху, которой здесь уже успел навидаться, как Шиба выдал небрежно:
- Я Каен, - щербато улыбнулся, показывая отсутствующий молочный передний зуб.
На такое простое знакомство Кенсей возьми и ляпни по привычке:
- Привет. А я Кенсей.
И тут же вспотел, черт возьми, я идиот!
- О! – просиял пацан. – Наконец-то кто-то из тех, у кого нет палки в заднице! Скукота здесь, правда?
Пронесло-пронесло, выдохнул Кенсей, подавив желание похлопать себя ладонью по груди.
- Похороны же, - буркнул он.
- Ну да, точно, - скуксился молодой Шиба. – У тебя конфеты есть?