Москва.
Берзин вошел в кабинет наркома неслышной, быстрой, какой-то кошачьей походкой. Фрунзе откинулся на спинку кресла, прикрыл лежавшие перед ним бумаги и устало потер красные от напряжения глаза.
-Ян. Престань подкрадываться. А то как-нибудь пристрелю как шпиёна.
-В меня не так просто попасть. После седьмого года ещё ни кому не удавалось.
-И много было желающих?
-Изрядно. Да ведь вы и сами это знаете.
-Знаю. И ценю. Ладно, хватит лирики. Теперь по делу.
Берзин, до этого стоявший в непринужденно-раслабленной позе моментально подобрался.
"И все-таки в нем определенно есть что-то кошачье. Такая большая, опасная и очень умная кошка. Барс или тигр". Фрунзе неоднократно приходило в голову это сравнение, и никак он не мог решить на кого начальник разведуправления РККА (IV - главное управление) похож больше.
-Мне из Казани прислали очень интересный документ. Сути касаться не будем. Так вот под этим трудом стоят подписи. Новиков, Катуков, Гудериан, Роммель. Полное досье на всю четверку мне на стол. Никого не трогать! Если будет необходимо, приставишь к каждому по ангелу хранителю. Особое внимание обрати на немцев. При любом стечении обстоятельств эти против нас воевать не должны. За нас - пожалуйста. Вопросы есть? Вот и молодец.
Когда за Берзиным закрылась дверь, Фрунзе вновь открыл бумаги. "Значит танковая дивизия как основное ударное соединение армии. А возможно даже корпус или армия. Смело рассуждаете товарищ Новиков. Смело. И цитаты из Триандофилова весьма к месту, и Мольтке и Клаузевиц, и самое главное хорошо обоснованные расчеты. Представляешь ли ты Николай Максимович, какую задачу перед нами ставишь? Как ни странно, судя по всему, представляешь. Это хорошо. Это очень хорошо! Конечно, надо ещё все проверить и не один раз. Но реализовывать идею поручим вам Николай Максимович. Чем надо поможем, но и проверим и одернем, если надо".
Странным образом присланные материалы, совпадали с его собственными мыслями. Хотя периодически Фрунзе сомневался, а собственные ли они. После той ночи в Кисловодске, периодически к нему приходили своеобразные озарения, и как говорится, все в кон. Причем чем дальше, тем легче становилось ему вызвать в себе такое состояние. Просто требовалось своеобразное усилие, что бы открыть нужную дверцу.
Звонок телефона оторвал Фрунзе от мыслей. Сталин требовал к себе. "Если представиться повод, надо обсудить идею. Создать для начала отдельный танковый батальон. Оснастить самой современной техникой и вооружением. Штатное расписание корректировать два раза в год, по потребностям. Пусть практически обкатают свои идеи. А там дальше посмотрим. Можно на основе батальона развернуть полк или бригаду. Ладно, пока забудем. Что там опять случилось, что так срочно потребовался? Вроде бы Европам сейчас не до нас. Кризис! Или наоборот, решили поправить положение за наш счет?".
Сталин сидел за столом уставленным стопками книг и что-то быстро выписывал на листки бумаги. При появлении Фрунзе сделал приглашающий знак и с явным сожалением закрыл лежавшую перед ним книгу.
-Здравствуй Арсений. Как твое здоровье?
-Сталин мало к кому позволял себе обращаться на - ты, а уж если вспоминал партийный псевдоним, то разговор предстоял необычный. Только в отношении Фрунзе и, пожалуй, Молотова делал исключение.
-Спасибо, Коба, всё в порядке.
-Присаживайся Арсений, присаживайся, - Сталин сделал жест в сторону кресла - а я похожу.
Прикурив папиросу, он неторопливо стал ходить по кабинету, вдоль длинного стола для совещаний.
-Сегодня собираем внеочередное заседание Политбюро и Совнаркома. Тебя специально пригласил пораньше. Ты уже в курсе, что Юнкерс предложил возобновить концессию на новых условиях?
-Да. Берзин докладывал ещё вчера.
-Я думаю, что это многообещающий намек. Если даже Юнкерс, который уже раз обжегся, решил возобновить с нами работу то...
-Или Германия полностью и окончательно сориентировалась на сотрудничество с нами, или экономический спад в Европе и мире, превзошел, самые мрачные прогнозы и он держит нос по ветру.
-Правильно мыслишь, товарищ Арсений. Хотя я считаю, что правильно и первое и второе положение. Но главное не это. - Сталин слегка взмахнул рукой, словно подчеркивая свою мысль. - Главное, что и в Европе и в Америке сейчас закрывается множество заводов и фабрик. Особенно в Соединенных Штатах. Станки стоят и приносят убытки. Мы могли бы "помочь" - Сталин выделил последнее слово - нашим американским и европейским друзьям. Купить у них оборудование и технологии, которые сейчас все равно простаивают. Деньги мы найдем. Вопрос в другом.
Сталин затушил папиросу и встал прямо напротив Фрунзе.
-Что нам действительно необходимо приобрести? И на какую сумму? Чтобы потом наши деньги не сыграли против нас. И второе - не вызовет ли массовая закупка Советским Союзом современного оборудования и технологий ненужного, на данный момент, обострения международной обстановки?
-Если все сделать по-умному, то никакого обострения не будет. Закупки можно провести через Турцию и Германию. А вот, что закупать - это действительно вопрос. Я считаю, что пора отказаться от покупок единичных станков. Надо брать технологические линии целиком и только самые новейшие, лучше всего только спроектированные. А старьё пусть оставляют себе.
-Твоё решение о прекращении закупок военной техники не изменилось.
-Нет. Я тебе уже неоднократно говорил - нам старья не надо. А свои новейшие разработки никто кроме немцев нам продавать не будет. Вообще, я считаю нам надо менять свой подход к разработке новых образцов военной техники.
-А если конкретнее.
-Можно и конкретнее. До сих пор мы только и делали, что догоняли. Создавали оружие для противодействия уже принятым на вооружение образцам. И проигрывали самое главное - время.
-Что ты предлагаешь?
-Заведомо выйти вперед. Если сейчас разрабатываются и применяются истребители со скоростями 300 - 350 км/ч, то мы должны поставить задачу создания самолетов способных летать со скоростью 450 - 500 км/ч. И одновременно начать создавать средства противодействия подобным самолетам. Сейчас, когда на западе разразился кризис, мы располагаем резервом времени для создания таких перспективных разработок.
-Хочешь перепрыгнуть через ступеньку? А не поломаем ли мы себе ноги или хуже того шею, если споткнемся.
-А мы соломки подстелем. Пока наши КБ будут заниматься перспективными разработками, мы воспользуемся немецкими. Проведем модернизацию всего что можно. Лет пять, а то и больше протянем. К тому времени, и промышленность заработает в полную силу. Как тебе такой расклад?
-Звучит заманчиво. Но не слишком ли большой риск?
-Знаешь, Коба, если бы мы, я имею в виду Союз, оказались бы одни. В политической изоляции. Без надежного союзника. Тогда - да, риск был бы не оправдан. А вот за то, что так не случилось, за то, что в двадцать третьем, да и после, ты нашел в себе силы и мужество выступить против экспорта революции в Германию, за то, что у нас теперь появился надежный партнер и союзник - вот за это низкий тебе поклон. И не воспринимай это как славословие. Ты знаешь, что я на это не способен. Это объективная оценка. И никуда теперь немцы от нас не денутся. Особенно если их промышленность загрузим военными заказами.
-Хорошо. Меня ты убедил. Теперь осталось убедить ЦК и Совнархоз.
-Ну, извини, дорогой товарищ Сталин, это твоя забота. А мы уж как обычно поддержим тебя "зловещим" молчанием армии. Кажется так у Троцкого?
Сталин довольно улыбнулся в прокуренные усы.
-А разве когда было иначе?