Фрунзе был удивлен. Фрунзе был поражен. Планы. Таблицы. Схемы. Расчеты.
-Этому вас тоже научили в танковой школе? Если это так, то я туда отправлю всех сотрудников наркомата.
-Я много задавал вопросов, товарищ нарком. Германские офицеры не зря славятся как отличные штабисты.
-Вот как.
Видно было, что Фрунзе не удовлетворен ответом, но Новиков не стремился ему помогать. Не сейчас.
Нарком встал. Сделал несколько шагов, в задумчивости подкручивая пальцами усы. Остановился напротив вскочившего со своего места Новикова.
-Будем считать, товарищ Новиков, что свой первый экзамен вы сдали на отлично. Я думаю, что у нас с вами будет ещё не один повод поговорить на эту интересную тему. Приказ о вашем назначении уже готов. Но, с учетом ваших соображений и планов придется его несколько поправить. Пару дней пока отдохнете. Когда все будет готово, вас вызовут. Вопросы и пожелания есть?
-Есть, товарищ нарком.
-Слушаю вас.
-Может быть не совсем уместно. Но... Зачем в наркомате столько строевых командиров? В армии жесточайшая нехватка грамотных штабных командиров, а здесь их столько.
-А что вы предлагаете?
Заменить их на канцелярской работе на вольнонаемных гражданских специалистов. А их в войска.
Фрунзе усмехнулся.
-Вы радикалист. Мы подумаем о вашем, честно скажу, неожиданном предложении. Но и вы подумайте. А от всех ли таких командиров в войсках будет польза? И не лучше ли, если они все здесь? Под присмотром? Подумаете? Вот и хорошо. Не смею вас больше задерживать.
И Новиков думал. Собственно результатом встречи с наркомом, он был доволен. Поставленные перед собой задачи выполнил. Если он не ошибся, то полномочия получит самые широкие. Руки у него будут свободны, по крайней мере, на какое-то время. Дальше все будет зависеть от того, что у него получится. Но и щелчок по своему не в меру любопытному носу, получил. Далеко не все так очевидно, как кажется. Но стукнули вежливо. Даже не стукнули, а ткнули носом. А мы и не в обиде. Учится никогда не поздно, а уж у такого учителя и тем более.
Через три дня приказ был получен. Собственно о такой самостоятельности Новиков и не мечтал. В округе предстояло находиться только на довольствии. Все остальное на свое усмотрение и по приказу из Москвы. Отдельный и Особый. Это значит много.
А письма до востребования все нет.
Значило многое, но много и требовалось. Наполеоновские планы пришлось отложить подальше и на подольше. Приказ есть, а больше ничего не было. Все пришлось делать своими руками. Строили казармы и ангары, штаб и столовую, хозяйственные помещения и учебные классы, размечали полигон и танкодром, подводили коммуникации. Полномочия были даны Новикову большие, и он использовал их сполна. Используя не только резервы округа, но и вес чем могло помочь партийное и советское руководство области и района. Кадры отбирал сам, после личной беседы. Поначалу было тяжело отказывать людям, но - дело превыше всего. Ругался с кадровиками до потери голоса. Неоднократно "вызывался на ковер" и "получал головомойку", но делал так, как считал нужным и полезным. Разошедшийся по штабу округа слух, что он протеже самого наркома здорово помогли. Перестали приставать по мелочам. Наконец удалось все силы сосредоточить на главном.
Четыре месяца отведенные на развертывание, буквально пролетели. В конце апреля в батальоне наступил торжественный день - прибыли первые танки. Новенькие, только с завода, машины пахли краской и маслом. Прошло меньше года с того дня, когда Новиков впервые увидел прототипы Т-19 в Казани. Теперь это была уже другая машина. Это уже похоже на танк. Несовершенный, капризный, легкий - но танк. Лобовая броня усиленна до 40мм, как и бронирование башни. Новое 45-и миллиметровое орудие длиной 50 калибров. Дополнительные наружные бензобаки. И самое главное - новый двигатель, 150 сильный немецкий "Майбах". Машины сопровождали представители КБ (ОКМО) Ленинградского завода "Большевик". Их помощь помогла в короткие сроки освоить новую машину, без серьезных поломок и проблем. В приватном разговоре инженеры пожаловались Новикову, что когда проект был уже утвержден и подписан к серийному производству, поступило указание в срочном порядке переделать изделие под новые требования, выдвинутые группой военных. "Черт бы их побрал с их требованиями! Вы не представляете, какой начался аврал. Какие громы и молнии летели с самого верха! Люди сутками не выходили из цехов". Первые десять серийных машин были направлены на укомплектование Особого отдельного танкового батальона прямым указанием Фрунзе. Инженеры должны были находиться в части до окончательного определения претензий военных к новой машине. Новиков слушал и посмеивался, он-то знал, что это за "группа военных".
К концу первого месяца полевых испытаний инженеры стали внешне неотличимы от танкистов, дочерна загорелые, с обветренными лицами, в пропыленных и промасленных комбинезонах. Новикову машина нравилась и не нравилась одновременно. Хорошие технические данные, но очень сложна в обслуживании и особенно в ремонте. Большинство узлов можно было заменять только в условиях стационарных мастерских. Очень смущала подвеска. Сделанная на основе Британского "Викерса", она работала на пределе. А ведь торсионная подвеска известна достаточно давно. Список выявленных замечаний рос с каждым днем. Новиков не жалел ни себя ни машины. Танков мало - значит, будем их использовать в две, а если надо, то и в три смены. Представители КБ за голову хватались, но вынужденно соглашались. Вместе ломали голову над возможностью скорейшего устранения недостатков. В ответ на письменные сообщения в КБ о ходе испытаний примчался главный конструктор танка Гинзбург. Ещё одна живая легенда. Незаслуженно забытый и оболганный. Человек по сути создавший основу советской танковой мощи. Но сейчас, он был совсем не легендой, а самым что ни наесть живым и очень злым и агрессивным. Поначалу чуть до драки не дошло. Выясняли кто более прав, КБ или армейцы. Успокоились потом, когда Новикову удалось "побить" конструктора на его же поле, его же оружием. С помощью расчетов и технических проектов. Наконец удалось перейти на нормальную речь. Под подоспевший чаек разговорились. Как же Новиков ждал этого разговора! Сотни раз мысленно беседуя с Генеральным конструктором (хотя тогда так не было принято называть), выстраивал цепь умозаключений, приводил железные аргументы, доказывал и убеждал. Но действительность оказалась, как всегда, совсем другой.
Что он мог сейчас предложить сидящему напротив него человеку, с раскрасневшимся после "горячей" встречи и выпитого чая лицом? По большому счету, только несколько усовершенствований и большую цель. До остального промышленность просто не доросла! Но ведь, не сразу Москва строилась! Ну что, начнем потихоньку?
-Семен Александрович, разрешите для меня один вопрос. За каким чертом, вы поставили на машину подвеску от "Викерса"?
Несколько расслабившийся Гинзбург, вскинулся как боевой конь при звуках трубы.
-Машина спроектирована на основании рекомендации правительственной комиссии! А подвеска "Викерса" является в настоящее время самой лучшей в мире для легких танков. Это общепризнанно!
-Семен Александрович, да перестаньте вы давить на меня авторитетом комиссии и общепризнанных авторитетов! Я к вам как к конструктору обращаюсь, а не как к чиновнику. Вы что, своего мнения не имеете? Или не хотите?
Новиков хотел задеть Гинзбурга за живое и своей цели достиг вполне. Теперь надо было дать иссякнуть фонтану красноречия. За то время, пока уязвленный конструктор фонтанировал, Новиков успел не торопясь допить чай и выкурить со вкусом папиросу. Наконец Гинзбург стал повторяться и сбиваться видимо обескураженный благожелательным молчанием собеседника. Вот теперь можно и поговорить.