— Очень давно?
— Да. Я родилась здесь, — сказала и отвернулась.
Подходы к храму семейного благополучия за несколько кварталов оказались завалены цветами мальвы, запах которой мне уже приелся. Толпа молодоженов со всей Урфы окружила храмовый комплекс. Я разглядел даже горцев из удаленной провинции Дха — подземной области на западном берегу Инчи. Женщины дха постоянно носили на себе тяжелые украшения из драгоценных камней, не расставались с ними даже в постели, отчего походили на украшенные к ежегодному празднику Диска необхватные пихты. На лестницах перед входом разводили ритуальные костры храмовницы — девственные девушки в черных одеждах, закрывающих тело и голову, оставляя лишь узкую полоску глаз открытыми. Они зажигали благовония и под звуки колоколов обходили толпу романтических парочек, кланяясь четырем сторонам света…
Меня беспокоил Кзар. Обнаружить его следовало как можно быстрее. Надеяться на случайную встречу бессмысленно, даже если предположить, что Кзар изъявит желания побывать вечером на главной церемонии. А если не явится?
К храму мы подъехали с черного входа. Адель желала переговорить с настоятелем. Узкий проулок вывел нас к закрытому тяжелой решеткой коридору. Подъехав к ней, соборница спрыгнула с лошади и начертила перед собой пальцем неизвестный символ. Сначала ничего не происходило, но спустя несколько мгновений решетка сначала нехотя, а потом быстрее поползла вверх.
— Идемте. Лошадей оставим тут. Нас должны встретить.
И правда, провожатые не заставили себя ждать. Храмовница — совсем еще ребенок, с расписанной руническими символами кожей, возникла из мрака коридора с оплавленной свечой в руке. В знак приветствия девочка молча кивнула и взмахом руки предложила следовать за ней.
Свет проникал в алтарную часть храма сквозь проемы в потолке и падал на каменный пол, образуя ровные световые круги. В них на подставках стояли статуэтки животных. В самом большом луче света на золотом постаменте находился идол — серебреная фигура крылатого человекоподобного существа с маленькими закрученными рожками, длинными когтями и кудрями до пояса. Это и есть дух семейного благополучия, пережиток шаманской эры, докатившейся до нас из архаичного периода истории. Ну в самом деле, какое семейное благополучия, если покровитель с рогами…
У постамента на коврике ниц распластался человек. Руками он держался за голову. Тело сотрясала мелкая дрожь. Разрисованная девочка, так и не проронившая ни звука, плавным движением руки повела в сторону идола и, поклонившись, исчезла.
Адель хмуро осмотрела мрачное помещение, поблескивающее серебро ритуальных статуэток и наконец глянула на рогатое изваяние и лежащего человека. Я перехватил этот взгляд. В ледяном океане голубых глаз чародейки плескалось отвращение. В представлении Собора шаманизм, идолопоклонничество и подобное ему являлось мерзким язычеством. Подобное маги старались искоренить, но почти каждая провинция Урфы сохранила свои древние предрассудки, подобные фантастическим духам различных стихий, покровителям всего чего только можно. И ведь люди верили во все это…
Чародейка, пересилив себя, направилась к рыдающему. Я решил остаться у входа — разборки с настоятелем не входили в мои обязанности. Звук шагов заставил человека замереть, а потом поднять на Адель глаза. Медленно, слегка подрагивая, настоятель встал. Его лицо, мокрое от слез, перекосило от немой злобы. На мою «жену», сложившую руки на груди, он глядел исподлобья.
— Явились, разорви вас степной орел, — тихо процедил он с искреннем сожалением в голосе.
Адель слегка наклонила голову на бок и гордо расправила плечи.
— И ты греховная девка, смеешь стоять перед очами нашего покровителя, — он бросил взгляд на своего божка. — После того, что потребовали ваши колдуны, изменившие своей земле, воде, стихии?!
Настоятель, чья высокая треугольная шляпа свалилась на затылок, яростно теребил свою черную сутану, с трудом сдерживая себя. Адель, в глазах которых уже давно полыхала ярость, смотрела на пожилого человека свысока.
— Не смейте оскорблять Собор магов, настоятель. Это преступление, как вам без сомнений известно!
— Чихал я на ваш греховный сбор! — выплюнул старик, и уже более спокойно добавил. — Пусть ваши демоны и сожрут вас.
Лицо соборницы стало непроницаемым.
— Мы достигли соглашения. Вы приняли наши условия…