Как только ободранная дверь захлопнулась, я вынырнул из тени и понесся следом, так же как мой объект осмотрелся и, заметив, что никого рядом нет, вошел внутрь.
Ночная тишина сменилась звенящим гулом голосов. Из-под лестницы доносилась грустная мелодия — кто-то тихонько дринькал на балалайке. Большинство посетителей прятали свои лица под капюшонами, сидели за столами и пили эль. Среди не скрывавшихся я заметил у стойки владельца — сына Слепого. За длинным столом рядом с лестницей в компании пяти широкоплечих мужчин в черных плащах увидел знаменитого вора Кратиса, недавно выпущенного из городских казематов. Очевидно, разрывать отношения с Воровским Кланом тот не собирался. А вот у входа засела баба Мирка. Только никто не знает, что она баба, с таким лицом свою половую принадлежность скрывать немудрено. А между тем тетка эта держит недалеко от южной соборной башни бордель. И чего она тут в Захолустье вынюхивает? Больше знакомых лиц не обнаружил. Остальные посетители оказались заурядными пьяницами.
Моего прихода никто не заметил, только Эмиль младший скользнул взглядом, в то время как ему на ухо уже что-то тихонько шептал Кзар.
Все внимание недобрых глаз местной публики отнимал мой объект, выглядевший слишком эксцентрично в своем дорогом сюртуке и с изумрудным клинком. Вон какие выпученные глазища у Кратиса… Не следует дразнить бедняков…
Я рискнул выбрать стол чуть в стороне от хозяйской стойки, но поближе к колдуну, и тихонько сел на лавку, повернувшись боком. Эмиль, внимательно слушая Кзара, кивнул в мою сторону одной из большегрудых девиц, давая понять, что надобно обслужить нового клиента.
— … хорошо знающий север и все дороги, это срочно, поэтому я и пришел в это… э… заведение. Мне сказали, что ты знаешь людей для всякого дела, — донесся до меня ровный тенор колдуна.
Слышно плохо, пришлось напрячься. И тут тусклый свет загородила тучная женская фигура, скрыв от меня хозяина заведения и колдуна.
— Закуски? Брага? Поледовый эль? Деньги вперед! — громко заголосила баба, заглушая начало ответа Младшего Эмиля.
— … надежного? К какому сроку?..
Я поморщился под капюшоном. Из потайного кармана достал серебренную монету и накрыл ее ладонью.
— Эль, и быстро, — шепнул я, не поднимая головы. «Туча» быстро схватила грязными пальцами эннарий и ушла, а я вновь попытался поймать нить чужой беседы.
— … завтрашней ночи.
— Это невозможно, — медленно покачал головой Эмиль, бросая в мою сторону короткий взгляд. — Никто не пойдет на подобное. Два дня на уговоры, два на сборы… И то, если все пойдет как надо… Неет. Вряд ли.
Кзар поджал губы и чуть пододвинулся к трактирщику.
— Просто найди человека, я сам его уговорю.
Сын Слепого перестал посматривать на посетителей и, ухмыльнувшись, повернулся к колдуну. Он зашептал очень тихо.
— Тридцать монет за такую услугу. А я называю тебе место, где можно отыскивать нужного человечка. Скажу сразу, он годится тебе, но вот ты ему… едва ли он согласится на твое предложение, у него и так прекрасно идут дела… да и мало кто желает с ним иметь дела — северянин-провинциал… Неадекватный, вообще.
Маг быстро кивнул.
— Договорились.
В этот момент вернулась пышная баба с заказанным элем. Она со стуком поставила передо мной большую кружку, пролив часть содержимого на стол. Я брезгливо поморщился, но вслух ничего не сказал. Эль оказался противно кислым. Самый поганый в столице.
— Завтра утром отправляйся в Дворцовый сквер. Найдешь у ворот попрошайку Харма. Скажи, что от Младшего Эмиля по делу к тому самому.
— К кому? — нахмурился Кзар.
— Тому самому, которой так тебе нужен! — шикнул хозяин. — Имена теперь не в ходу… Везде есть уши… Он отведет тебя, а дальше, — он ухмыльнулся. — Все зависит от тебя… Желаете, чего-нибудь, господин? — громче спросил Эмиль, словно и не было всей этой беседы вполголоса.
— Вина.
На прилавок упал туго набитый кошель. Повеселевший Эмиль Младший схватил его и отправил в потайной карман под рубахой. Через минуту Кзар пил вино из высокого кубка, а я тихонько поднялся и направился к выходу. Сегодня мне здесь больше делать нечего…
До корчмы добрался без приключений. Камыш в глубине хвойника встретил меня радостным ржанием. Я вывел жеребца к покосившимся воротам и стал барабанить в двери. Ехать в свою берлогу сегодня бессмысленно, городские ворота уже закрыты. Калитка скрипнула, из образовавшегося проема возникла кудрявая мальчишеская голова.
— Пристрой лошадь, — бросил я ему поводья, а сам целенаправленно зашагал к широкой каменной веранде, открыл тяжелую дверь и вошел.