— Хозяйка ожидает вас. Увлеченная лицезрением ночной природы, я не заметила, что за спиной показалась уже знакомая служанка, согнувшись в три погибели. Обедня располагалась на первом этаже. Уютное помещение, обогреваемое большим камином и дополнительно освещенное несколькими факелами. По центру стоял круглый стол, где и ожидала хозяйка с сыном. Стол накрыли на пятерых. Если барин внезапно вернется, для него всегда готово почетное место. Зажаренный на вертеле кролик, блюдо с картошкой и миска с квашеной капустой занимали всего треть стола, но являлись единственным, что сегодня было предложено гостям.
— Мое имя Пиеста, а это мой сын Ванис, — женщина дождалась пока мы сядем и, наконец, представилась. У меня отлегло от сердца. Может все не так плохо, как думалось сначала, а блеснувшие на свету клыки мне просто почудились?
— Элея. А это Оаленн, — миновав бедного кролика, я ограничилась картошкой и капустой.
— Наши края отнюдь не популярны у путников. Что же вы забыли в такой глуши? — равнодушно осведомилась Пиеста, ковыряясь в тарелке.
И зачем она так с кроличьей тушкой? Ему вроде уже и так досталось.
— О, мы бежали от злобно настроенных эльфов, — я решила не вдаваться в подробности. Оаленн поперхнулась и закашлялась, я же тем временем продолжила: — И случайно перемахнули через границу, оказавшись здесь. Прелестные края, просто прелестные! Я постучала подруге по спине и заботливо придвинула кувшин с водой.
— Мой муж тоже недолюбливает этих тварей, — впервые лицо женщины изменилось. На нем проскочило некоторое отвращение.
— Чем же они вам так не угодили, госпожа? — Оаленн поправила предусмотрительно опущенные на уши волосы. Возможно, девушка уже была не столь рада появившимся на горизонте приключениям.
— Они занимаются грабежом и мародерством! — шепнула женщина. Я недоуменно воззрилась на подругу. На лице ее застыл немой вопрос, а рука зависла в воздухе, так и не донеся вилку до рта. Надо будет уточнить у эльфийки, чем они там занимаются в свободное время.
— А не они ли бесчинствуют в ваших краях? — я понизила голос до полушепота. — Слышали, в соседней деревеньке дети пропадают? Оаленн всем своим видом показала, что спать мне в ближайшее время нужно редко и чутко. Но женщина вдруг просветлела и склонилась ко мне.
— Нет. Поговаривают, дескать, монстр какой-то повадился туда, — махнула рукой Пиеста. — Хотя знамо, что им эти остроухие нелюди управляют! Мой дорогой муж помогает бедным селянам как может.
— И что делает?
— Ну как, — удивилась женщина. — Он же у меня колдун в третьем колене. Вот с тварью-то и расправляется. А вот тут уже настала моя очередь заинтриговаться.
— И чем же таким балуется ваш суженый, уважаемая?
— А вам какое дело? Сельским девицам не понять такого умудренного мастерства!
— Да куда уж нам! Кстати, где муж-то ваш?
— На охоте. Думаю, трапезу пора кончать. Позвольте откланяться. Женщина резко поднялась из-за стола и, коротко кивнув, вышла.
Возможно, посчитала, что сболтнула незнакомкам лишнего.
— Что-то она не договаривает…
— Шшш! — Оаленн сунула мне в рот кусок хлеба и указала на оставшегося за столом ребенка. Мальчик вел себя столь незаметно, что о его существовании я забыла сразу после того, как впервые увидела. Его бледное лицо слишком сильно контрастировало с черными волосами, а глаза имели приятный медовый оттенок. Ребенок был худ, но хорошая дорогая одежда скрала бы любые недостатки фигуры. Но вот его взгляд… Тихого незаметного ребенка никто никогда бы не стал подозревать.
Ведь для этого нужно заглянуть ему в глаза, дабы увидеть всю надменность его натуры. Любопытный, изучающий и пренебрежительный взгляд скользил по гостям. Уголки губ едва заметно приподняты вверх, но и этого не заметишь, пока не присмотришься к маленькому лицу внимательнее.
— Ванис, верно? — Оаленн не стала дожидаться, пока я разберусь с вставшим поперек горла куском. — Здравствуй. Мальчик кивнул.
— Как тебе тут живется?
— Вы же эльф, верно? — голос у Ваниса оказался тихим и глубоким.
— Я видел ваши уши, когда вы появились. А мама не заметила. Я не стал ей говорить.
— Х-хороший мальчик, — пролепетала я, замечая, что у подруги пропал дар речи. — И почему ты промолчал?