-Вроде своя. Погоди, я, кажись, видел её! Не так давно. До первого налёта Тёмного. В переулке лекарей…
-И я, кажется, видел! У лекаря Одэля вроде пропала дочь!
-Да, и он теперь совсем умом тронулся…
-Так это, наверно, она!
И люди снова поспешили в пещеру. Так они настигли Илзе почти сразу. Девушка вышла в зал и сказала особые слова для пещеры, чтобы та прибралась, вышла и тут же была зажата чьими-то могучими и крепкими руками.
-Отпустите! — руки стали отчаянно вырываться и бить обидчика по бокам. Но силы были неравные.
-Не уйдёшь, беглянка…
-Отчего он не убил её?
-Ведь если это Вендория, она пропала довольно давно!
-Она теперь с ними!
-Нечистая! — как рок прогремело ужасное слово, которого так боялась Илзе. Пред взором её уже пылал огромный костёр. На них сжигали не только ведьм — это сказки, всех, кто не понравился внешне или словом, так уж в Митисе повелось…
Грязная поднятая с пола тряпка послужила кляпом. Руки тотчас были перевязаны верёвками, а на голову одет мешок. Девушка могла лишь мычать, с трудом бормоча отдельные слова, вроде: „Выпустите“ и „Пощадите меня!“
А после темнота — шум колёс и топот лошадей. Крики людей становились всё тише. Воздуха становилось меньше и меньше…
-Но! Приехали! — проревел звучным голосом мужик, подхватил Илзе и запер у себя в доме. Все разъехались. Остался только он и какой-то парень.
-Что там произошло? Расскажите! Я так хотел поехать с вами…
-Малой ещё! Рано! — отрезал мужик. Наверное, отец его.
-Как всё прошло?
-А что говорить?
-От одного избавились, закопали собачью душу, бросили прямиком в лес. Пусть гниёт!
-Вам удалось изловить вампира? Бедный… Какой он на самом деле?
-Не спрашивай! С виду не скажешь… Молодой ещё, холёный. Смазливый очень, наверное, всех пропавших девиц осквернил.
-А ты и это видел?
Мужик замычал и качнул головой.
-Не видел! В молодости насмотрелся… Хватит с меня.
-А как вы убили вампира? — голос был наивен, в нём читалась тоска и боль.
-Он был ещё жив…
-Вы закололи его? — снова наивно произнёс сынок, видимо, перечитавший сказок.
-Нет! Не твоё дело! Но трепыхался он не долго… А после так и кинули. Спорю, уже издох. В гробу места мало, а он ему прямо под размер пришёлся…
„В гробу… Вампир молодой… Так и кинули живьём в могилу… Помер уже. Там долго не живут…“ — внезапно донеслось до неё. Илзе очнулась, подскочила, как ошпаренная, и уставилась во все глаза на сидящих.
-Опаньки, проснулась красавица, ну, всё я пошёл. Играйтесь!
Мужик подскочил и вприпрыжку отправился к двери, а парень, испуганный и с оборванными фразами на языке остался сидеть рядом. Долго они смотрели друг на друга, не понимая, кто есть кто, и чего ожидать друг от друга.
-Ты вампирка? — вдруг сказал он.
Девушка покачала головой.
-А ты кто?..
-Я сын мясника! Батька уже ушёл. Ну, ты видела его.
-Зовут тебя как?
-Ганс.
-А меня — Илзе, — представилась она и протянула свою крошечную белую ручку.
-Что ты делала среди вампиров?
-Вампиров? Я знаю лишь одного…
-Какой он? Расскажи! — принялся упрашивать мальчишка. В глазах горела такая страсть, огонь неугасимый. Из дальнейших разговоров она поняла, что мальчишка помешался на кровососах. Даже сам хотел таким стать, отточил зубы, но по неосторожности вырвал передний клык, а всё ради того, чтобы снова увидеться с бабушкой… Её обратили или убили, из рассказа было не совсем ясно; когда ему исполнилось от силы пару лет. Какой-то вампир, белый молодой красивый мужчина, глядел на малого и не знал, что с ним делать.
-…У нас уже много детей! — ответил он другой вампирессе, пока та охала и не знала, убивать или оставить в живых.
-С нас хватит! — ещё раз повторил он, — И, ты ведь знаешь, молодые не все оборачиваются. Что если он останется человеком? Надо выждать ещё хоть пару лет… И добиться его желания…
-Это всё тонкости, написанные в неизвестных книгах! Сам посуди, он ничего не запомнит. Он ещё дитя… Пощади!
Но Ганс запомнил это на всю жизнь.
-Они хотели сделать меня одним из них! Она хотела, молодая такая с тёмными волосами…
-Это не я… — залепетала Илзе, чувствуя, на что может намекать мальчишка.
„Ему нет и 13 лет! А говорит так, будто повидал полжизни…“
-Понимаешь, они были готовы взять меня! Но я был мал. Я хочу выглядеть старше! Тогда они придут и заберут меня! К себе, к бабушке! Я устал от этой проклятой жизни. Никто не понимает меня. Все говорят, что болен. А я не болен! Я просто не человек! Я не хочу им быть и потому даже пытался пить кровь! Я воровал у отца мясо и пил… Но не мог, меня рвало, я пытался снова…
-Прости, но, возможно, их больше нет… — и как можно аккуратнее девушка поведала о том дне, ужас которого запомнила навеки и она, — В Митисе был „праздник“. Кажется, он и сейчас есть на календаре. „День кровавой расплаты“, слышал про него?
-Глупый праздник! — отозвался Ганс.
-Согласна. Так вот в тот самый день полегли почти все, кто были вампирами. Очень многие, говорят. Тебе сколько лет?
-14. А тебе?
-Будет 17. Какая разница?
Он удивился и округлил глаза. Наверное, думал, меньше или больше. Не угадал.
-Это было в 1249… Сам посчитай! — не обращая внимания на странности, продолжила говорить Илзе, -Всё сходится… Боюсь, и тех вампиров схватили…
Ганс неожиданно заревел. Его мечта тотчас разрушилась, разлетелась кусочками пепла и больше не представлялась реальной.
-Ты врёшь, врёшь! — схватил кухонный нож и замахнулся со всей силы. Илзе едва сумела отвернуться и перехватить его руку, а после, не найдя лучшего выхода, прыгнула прямо в окно. Цветы упали в дом, ваза разбились на улицу.
-Постой, Вендория! Прости, прости… — слышался его жалобный крик, но Илзе была уже далеко.
„И что за глупое имя?! Они меня с кем-то путают! Однако лучше так, чем если бы отец прознал о моей дружбе с вампиром…“ — думала она, взглядом ища место, где можно было бы спрятаться. Вдали то и дело мелькало какое-то голубое пятно, она тёрла глаза, стараясь его разглядеть и шла вослед таинственному свету…
***
„Что со мной было? — с непониманием думал Лай, осмысливая случившееся, — Могила. Лес. Странные розы, а после этот зверь… И я, точно сам не свой, постоянно думал о ней. Но ведь Илзе, она… Да, она особенная, но ведь она не ни мать, ни сестра. Чего тогда я о ней так много думаю? Это выше меня, и чувства очень странны…
Моя рука! Всё это отвлекло и заставило забыть о ней! А теперь боль возвращается… Я перенапрягся в могиле, долго и упорно пытался открыть доски, после рыл землю, волк скакал очень резко, а после я упал… Это определённо скажется на моём состоянии! Уже сказалось. И как теперь быть?
Я так голоден, что готов залезть в ближайший курятник и передушить всех птиц… Но Ален не учил меня такому. А Илзе — тем более…“
Дом, напротив которого стоял Лай, оказался пустым и заброшенным. Там не было людей. В соседнем — та же картина. Всё занесено снегом, в воздухе — мёртвая тишина. „Где они? Куда могли спрятать её? Или уже убили…“ — появилась мысль, что надо проведать то давнее место. Возможно, соприкоснувшись с прошлым, уйдёт и его страх… „Но где оно? В какую сторону направляться? Я уже сбился с пути… Да я по сути никогда и не знал этого города.
Мы жили неподалёку — в горах. А тут оказались лишь в тот день… Точнее я, родители уже бывали. И, помню, часто рассказывали о том, что видели. Как умирали люди, что говорили в последний миг… Тогда я мало верил в подобные истории и, бывало, даже не слушал. Теперь, испытывая этот ужасный голод, понимаю — иного пути нет… Мне нужно идти! О чём-то думать, мечтать или анализировать, чтобы окончательно не погрузиться в холодную тьму. А ещё — сейчас ночь, и мороз как назло усиливается… Мне надо переждать его, забраться куда-то (хоть в курятник) и остаться, забиться в густую солому и поискать Илзе утром…