Помню камни, висящие с потолка, испуганные глаза и сломанную чудом решётку. Лишь оно одно смогло увести меня от кошмара! С ним удалось унести ноги, и вот я здесь… А то, что происходит там – превзошло все ожидания!» - дрожа от озноба и ужаса, заикаясь и кашляя, говорил бедняга оборванец, рассказывая историю в сотый раз, сидя в местом трактире и допивая дешёвое вино.
После этого шума в Митисе даже появилась песня. Она была так проста, но в тоже время пронзительна и горька, что любой проходящий мимо горемыка, будь то старец или нищий ребёнок-сирота, непременно спрашивал, правда ли это, и слыша ответ: «Да» с замиранием сердца качал головой и старался уйти как можно дальше.
«…Тёмный демон появился.
Стали люди пропадать,
Среди света тенью взвился –
Стали всего его искать.
Находили только кости
И в пещерах черепа,
И, боясь, в порыве злости
Не ложились ночью спать.
Уходили в даль лесную
И дрались с Луной в реке,
И медведицу шальную
В каждом видели пеньке.
И до ночи пропадали,
Пили горькое вино –
Не нашли и почивали,
Как усохшее бревно.
А на утро ужасались –
Было шесть, теперь один!
Снова в песнях воспевали,
Как бушует Господин…»
***
Безусловно, эту песнь слышал и Лай. Он качал головой, не ведая, кого могут так величать и даже искренне боялся, что зло может однажды найти его снова. Спрашивал Алена, не знает ли он чего-то, и каждый раз видел изумлённые изумрудные глаза.
-Откуда мне знать, что творится в головах этого люда?
-Но так говорят все! Значит, на то должна быть причина!
-Фантазия тоже оной считается. Не забывай! – блондин косо поглядел на мальчишку и развёл руками, - И впредь – не слушай людей так много!
Спрашивал он и Аморона – старец был непреклонен и единогласен с Аленом.
-Ты слишком любопытен, Лай! Это может обернуться к тебе не лучшей стороной. Лучше гляди на звёзды и не гадай на словах – так будет больше пользы.
И он сидел унылыми вечерами, молча и не говоря никому ни слова. Слушал шелест одиноких цветов, что медленно и плавно раскачивались на ветру в саду; как звенели в порывах ветра молоденькие листики, кричали время от времени пролетающие птицы. Он был одинок, всё своё время проводя лишь в компании Алена и Аморона, не выходя ни на шаг за пределы своего «дома». Он по-прежнему мечтал о тех днях, когда удавалось с лёгкостью выскальзывать из дома и, чувствуя за спиной расправленные крылья, медленно вдыхал аромат ночного воздуха.
Вся его жизнь была заключена между книгами и звёздами. Почему-то Аморон без конца твердил о них Лаю, хотя тот никак не понимал, почему. «Скрывал, несомненно!» - думал день от то дня вампир, стараясь разгадать предназначение своего сожителя, а, наверное, в них крылся простой ответ: будь мудр и никогда не смотри вниз.
Ален появлялся в замке всё реже, старый вампир перенимал на себя его обязанности и частенько говорил фразами светловолосого юноши. Иногда говорил что-то довольно странное и необъяснимое, а после тотчас осекался, – этого Лай тоже не мог понять. Думал сперва, что он мал, и так полагают приличия, но после стал глядеть на такую ситуацию с сомнением. Ален тоже оставался для него загадкой.
-А ты, смотрю, часто о них думаешь.
-О ком это? - не выдержав, поинтересовался Лай.
-Да о людях! Смотришь в сторону их города, хочешь выучить их историю и язык!
-Разве этого так плохо?
Зеленоглазый покачал головой.
-Я не хотел так сказать, просто лишний раз предупреждаю. Да толку! Ты прекрасно знаешь, что было и что может произойти.
-Снова? А ты говорил – это моя судьба!
-Но ведь я не могу быть во всём уверенным? – голос стих. Им овладевало смятение.
-Лай! – немного погодя слышалось после, воздух сотрясался в колебаниях этого высокого раскатистого голоса.
Мальчишка обернулся. Его волосы подпрыгнули от поворота, лунный свет, упавший на них, изящно скользнул по лицу.
-Чего ты от меня хочешь?
Белый улыбнулся и удалился прочь. Вопрос так и не обернулся ответом…
-Не грусти! – после сказал он, касаясь левого плеча вампира, - Да, мы не слишком похожи, но ведь мы можем дружить. Я это знаю!
-Ты один, кто знает обо мне почти всё! - печально прошептал тёмноволосый, хватая Алена за руку и крепко сжимая её в своих ладонях.
-Я один…
-Я понял это ещё давно! Ты можешь утешить, отвлечь меня от уныний…
-Тогда почему «почти?» - Ален воспринял подобные слова с обидой, - Я что-то делаю не так?
Но разве можно было выразить всю эту бездну невысказанных чувств каким-то простыми словами?
-Нет, теперь это я был не прав, - Лай сжал ладонь сильнее, а после обхватил и обнял своего друга, - Знаю, ты не любишь этого, но зато люблю я. Потерпи!
Холод касался юного тела и обжигал его, но мальчик не подавал виду.
-…Ты точно не человек… - однажды сказал он, - Кто ты?
-Уверен, ты не сможешь меня понять!
-Но я был обязан принять весь мир, который ты мне подарил! Неужели теперь я не смогу понять каких-то пары-тройки слов? Ты ведь принял меня, как вампира, знаю, многим противно даже слышать такое, но чем я хуже других?
-Однажды придёт время, и ты поймёшь… А пока я буду тебе лучшим другом.
-Не слишком ли высокую роль ты хочешь на себя примерять? Хотя у меня нет выбора.
Ален снова коснулся плеча и даже немного погладил его, делая плавные движения вниз, касаясь бледной и тонкой кожи.
-А как давно ты ел? Весь прозрачный! Погляди в отражение – его уже почти нет!- как всегда неожиданно воскликнул блондин и потрепал Лая по волосам, а после скрылся.
Мальчик остался ни с чем.
***
Огромный зал был украшен серебристыми лучами света. Они пронизывали его со всех сторон, придавая пущей важности и ещё большей таинственности. Тишина изредка разрезалась стонами людей.
Ему было плевать, на лице вновь играла улыбка. Иногда он точно задумывался о сути творящихся дел, но смятение длилось не больше мгновенья, и в жизни ничего не менялось. Он сидел на высоком, выложенном костями и камнями троне и безжизненно смотрел вдаль. Туда, где стояли люди. Так он развлекал себя, особенно в дни уныния – мог убивать людей сотнями, а после, успокоившись, снова забывать о мести. Его именовали Тёмным и боялись все. Старики и дети, которых тоже было не мало, молчали и в страхе переводили взгляды с ужасного Повелителя на каменный пол, а после на лица других.
-Так молод, а в сердце уже столько льда!
-Не мудрено, что там и вовсе ничего нет. Сейчас ведь всяко бывает… - шептались несчастные люди. Они зябли в холодных залах, прижимались друг к другу и, точно каясь, рассказывали незнакомцам истории из своих жизней. Терять было нечего! А так, возможно, Бог услышит и простит!
-Какая великая честь пасть от рук Тёмного… - рыдая, произнесла женщина маленькому своему ребёнку, в больших глазах которого отразилась вся горечь и глубокая тоска, и, хотя лет ему было совсем мало, этот взгляд точно понимал, что случилось что-то недоброе.
-Тёмный заберёт меня? А ты там будешь? – наивно пропищал ребёнок и снова залился слезами. Веснущатое личико скривилось, по телу пробежал озноб, - Мне холодно!
Холодно было всем. Каменные плиты отдавали могильным духом. В воздухе витал железный аромат.
-Он так красив… - говорила другая, девушка, ещё совсем юная на вид, - Ты ведь тоже видела его, да?
Стоящая напротив соседка лишь глубоко вздохнула и пожала плечами. Её короткие синие от Луны волосы закрывали большую часть лица, скрывая от первой прохладные слёзы. Белоснежная кожа была холодной, руки так же окоченели и стали красными.