– Может, пригласишь войти?
– Незнакомых деревьев не приглашаю! – в тон другу ответила я.
Голова Роя высунулась из-за елки.
– Поберегись!
Он втащил дерево и бросил на пол. Перескочив через елку, Лапа вбежала следом.
– Что ты делаешь? – удивилась я.
Рой снял шапку и вытер вспотевшие лоб и шею.
– Уф! Либо я не в форме, либо в форме не я – одно из двух.
Улыбнувшись, я продолжала смотреть на него, ожидая разъяснений.
– Сегодня с утра пришлось снова везти Джейми Крамера в Дом Уэсли.
Я кивнула, не отрывая от него взгляда, догадываясь, что он уже все знает.
– Зашел туда, а там спрашивают, что у тебя случилось и где же девочка, которую ты должна была вчера привезти. Я ответил, что по дороге ты получила звонок от приемной семьи, и они согласились взять ребенка. Мол, ты просто забыла об этом сообщить.
Я прислонилась к стене.
– Значит, ты соврал?
– Я решил, так лучше. – Рой поднял брови. – Или я ошибаюсь?
– Она первый раз в жизни проведет Рождество без мамы. Да, это против правил, но я просто не могла ее там оставить. Ведь уже почти Рождество.
– Согласен.
Рой понимал, что я рисковала, однако не стал ничего говорить. Задолго до того, как я устроилась на работу, один сотрудник на время взял к себе ребенка, а тот упал с лестницы в подвал и сломал ногу. С тех пор нам ни при каких обстоятельствах не разрешалось забирать детей к себе домой. Слишком большая ответственность. Правило мы это соблюдали, но время от времени могли тайком привести к себе ребенка, чтобы накормить, искупать или оставить на ночь. Бывают случаи, когда это необходимо.
Я перевела взгляд на елку.
– А это еще что?
Рой подхватил ее и потащил в гостиную.
– Елка. Ее, знаешь ли, наряжают на Рождество, а снизу кладут подарки.
Я улыбнулась: Рой хотел устроить для Эмили праздник. Он пытался казаться грубоватым, хотя все коллеги знали, что у него доброе сердце и нежная душа.
– У нас есть семейная традиция: ставить елку сразу после Дня благодарения[2]. В этом году внуки помогали мне ее наряжать. – Он помолчал, глядя на еловые ветки. – У всех детей должна быть елка в Рождество.
– Ты очень хороший человек, Рой Брейден. Знаешь об этом?
Он отмахнулся.
– Ладно, ладно, мне пора. Обещал сегодня посидеть с внуками. У тебя есть елочные игрушки?
Подумав, я скорчила гримасу: мол, нет.
Он с укоризной покачал головой и, распахнув дверь, взял с крыльца несколько коробок и сумок. Похоже, он принес с собой все, что нужно.
– Ого, сколько ты накупил!
– Накупил, но уже давно. Я ведь дважды был женат!
Я засмеялась и помогла ему внести в дом коробки.
– Может, она и не захочет, – предположила я.
– Захочет-захочет! – возразил Рой. – Дети любят Рождество, какими бы грустными ни были обстоятельства. – Он поставил елку в угол комнаты и убедился, что она не падает. – Ну почему, почему смерть не оставляет людей в покое даже в Рождество? – Он посмотрел на меня.
– У смерти не бывает каникул, – вздохнула я, открывая коробку с шариками.
Рой достал большого игрушечного оленя и поставил у камина.
– Конечно, он уже старенький, но дети все равно его любят. У него раньше светился нос, но несколько лет назад мои внуки сделали ему ринопластику. С тех пор мы называем его Сэр, потому что его нос стал серым.
Потом он вытащил из сумки маленькую шкатулку для украшений и протянул мне.
– У моей внучки есть такая же, и ей очень нравится. Упакуй покрасивее и отдай девочке. Пусть откроет подарок, когда захочет: можно уже сейчас, а можно подождать до Рождества. Там всякие бусики, колечки, а еще танцующая балеринка. Оберточная бумага у тебя найдется?
Я покачала головой. Рой со вздохом полез в еще одну сумку и вручил мне целый рулон.
– Здесь еще много, так что вы с Марком можете упаковать подарки друг для друга. Я слышал, многие мужья и жены так делают.