— Ты хочешь сказать, что выбирал верную, преданную, самоотверженную серенькую мышку, которая потратит последующие сорок лет своей жизни, бегая вокруг тебя? — сладко спросила Бет. А ведь она и была той самой маленькой мышкой первые несколько месяцев. Настала пора признаться себе в этом. Смехотворной маленькой мышкой с восхищенными глазами.
— Ну, естественно, — проговорил Джеймс, — мне была нужна отличная секретарша. И, черт меня побери, я выбрал тебя!
— Ну, и повезло? — спросила с намеком Бет, ожидая немедленного возражения Джеймса, но ответом ей стало его молчание. Возможно, это и есть безмолвное признание ее профессионализма?
Ну, слава Богу! С удовлетворением Бет заглянула во второй пакет.
— Хлебные крошки? — пробормотала она, широко раскрыв от удивления простодушные глаза.
— Это для уток, — надменно ответил Джеймс.
— Конечно, — не сразу поверила Бет.
Зачем еще председатель огромной компании стал бы носить это в кармане своего дорогого пальто? Хотелось бы видеть реакцию персонала столовой на его властное требование двух сандвичей и пакета крошек.
— Тим, выгляни в окно, и справа ты увидишь Букингемский дворец, — произнес Джеймс, когда такси подъехало к парку и затормозило у остановки.
Тимми продолжал очарованно глазеть на ручной ремень, плавно качающийся над его головой.
— Не думаю, что он достаточно образован, чтобы отличить правую сторону от левой, — задумчиво предположила Бет.
Джеймс вышел из машины. Застегнув молнию на костюмчике Тимми, она передала его в заботливо протянутые руки.
— Ах вы, маленькие жадины, — увещевала Бет двух разноцветных селезней, облокотившись на парапет моста и пытаясь справедливо распределить горсть крошек. — Дайте и другим шанс.
Откидывая назад волосы, она улыбнулась Джеймсу, который стоял рядом, с Тимми на руках.
— Бросай это в воду, — уговаривал он племянника.
Осмотрев крошечный кусочек хлеба в своей руке, Тимми благодарно просиял и сунул его в рот.
Улыбка не сходила с лица Бет. Вокруг было так восхитительно! Перед ней лежало живописное озеро на фоне Букингемского дворца. Далее открывался великолепный вид на плац-парад конной гвардии и Уайтхолл. Ей было стыдно, что она еще не до конца ознакомилась с достопримечательностями Лондона. Но потом без злобы и раздражения подумала, наблюдая за Джеймсом, который ловко управлялся с племянником, что у нее не было на это времени.
— Остался один сандвич, — пробормотала Бет, доставая его из пакета, когда они прогуливались по мосту.
— Каждому по половине? — насмешливо поднял бровь Джеймс. — Если ты, конечно, не имеешь склонности к альтруизму.
— Не-а, — бодро сказала она, вручая Джеймсу его половину, улыбаясь в душе явной нелепости и неестественности своей прогулки по лондонскому парку с безупречно одетым председателем «Стентон энтерпрайзиз» и детской коляской.
С другой стороны, Бет не могла припомнить такого ощущения расслабленности и непринужденности в компании Джеймса Феннера, когда бы его присутствие воспринималось столь же легко.
Она заметила, как две женщины среднего возраста обернулись, проходя мимо, чтобы еще раз взглянуть, но не на очаровательного малыша в детской коляске, а на высокого мужчину, шедшего рядом с ней. Поистине мимо него нельзя пройти равнодушно.
Легкий ветер с озера взъерошил его волосы. Он убрал непослушные пряди нетерпеливым движением руки.
— Надо постричься, — пробормотал он себе под нос. — Но для меня это легче сказать, чем сделать. Ведь я часто выгляжу так, как будто мне нужна стрижка.
Бет усмехнулась, почему-то не смутившись от того, что он определенно подслушал ее монолог.
— Смотри, Тимми, к нам опять плывут утки. — Она полезла в карман за пакетом с крошками.
Тимми зевнул.
— Он надеялся, что мы возьмем его в музей или в галерею, — объяснил Джеймс, глядя на племянника.
— Или на торги фондовой биржи, или в палату парламента, — понимающе добавила Бет, взяв горсть крошек перед тем, как передать пакет Джеймсу.
— Много лет не кормил уток, — прицелился он хлебным шариком, — я и забыл, что это психотерапия.
«Психотерапия?» Бет задумчиво изучала его профиль.
Может быть, это оттого, что он глава огромной империи: необходимость принимать конкретные решения, ответственность, прямая или косвенная, за сотни людей и их жизненный уровень — за тех, кто доверился, поставил на него? Но, разглядывая суровые черты его лица, она решительно встряхнула головой. Нет, все это только придает ему сил.