— Я забочусь о тебе. Мне не все равно, что с тобой, — наконец сказал он.
Бет потрясла головой.
— Этого недостаточно, — просто сказала она. Потому что однажды — если сейчас они будут говорить не то, что думают, — какая-нибудь женщина сможет пробиться сквозь этот цинизм, и Джеймс влюбится. Тогда Бет не захочет быть третьей лишней.
Она вглядывалась в любимые черты, словно стараясь запомнить их как можно лучше, словно она видела его последний раз. Еле сдерживая себя, она как можно спокойнее спросила:
— Где Тим? — Нейтральный вопрос. Возможность вернуть самообладание.
— Он вполне счастлив, пытается обезглавить кролика.
Бет улыбнулась одними губами.
— Я не могу здесь оставаться, — спокойно сказала она, — я еду к себе домой.
Джеймс нахмурился.
— Оставайся на Рождество, Бет.
— Нет. — Это было бы невыносимо сейчас. Добрый Джеймс, пытающийся из жалости услужить ей. — Ты справишься, — тихо ответила Бет, — я уверена, близняшки помогут. — Она отгоняла до поры мысль о необходимости прощания с Тимми. — Вообще-то ты бы великолепно справился и без меня. Не было необходимости в моем присутствии. — И она всем сердцем пожалела, что вообще приехала. Лучше бы она и дальше обожала Джеймса издалека, изредка придумывая маленькие фантазии о нем. Это было бы безопаснее. — Я, честно говоря, не понимаю, почему ты попросил меня об этом.
Бет заметила, как что-то непонятное мелькнуло в его потемневших глазах.
— Нет. — Он нахмурился и замолчал. Тишина становилась все более напряженной. Вот так всегда и будет, если она останется, — продолжительное неловкое молчание. Это было бы невыносимо.
— Я соберу вещи. Н-не мог бы ты заказать для меня такси? — Она быстро повернулась и хотела идти.
— Бет…
Она обернулась.
Джеймс покачал головой.
— Не важно, — сказал он неопределенно и, повернувшись, пошел в холл.
Машинально Бет начала упаковывать свои вещи в маленький чемоданчик. Она заставляла себя сосредоточиться на этом занятии, стараясь не думать о том, что будет завтра. Не думать о Рождестве, о будущем, о всех тех унылых днях, которые ей предстоит провести в одиночестве.
Закрыв чемоданчик, Бет оставила его у двери и подошла к окну… Падая на землю, снег таял и превращался в серую слякоть. Услышав стук в дверь, она обернулась.
— Такси уже здесь, Бет.
Она подняла чемодан, в последний раз окинула комнату беглым взглядом и, глубоко вздохнув, открыла дверь. Джеймс молча взял у нее чемодан и проводил до двери.
— Попрощайся за меня с Тимми, — тихо попросила Бет.
Джеймс кивнул.
— Да, вот твои ключи, — вспомнив, добавила она, вынула их из кармана джинсов и положила на столик в холле. Бет взяла чемодан, когда Джеймс открыл входную дверь, и посмотрела ему прямо в лицо. Он не сделал никакой попытки снова уговорить ее остаться на Рождество, но Бет и не ждала этого…
— Будь осторожна, ладно? — мягко предупредил он и нежно дотронулся рукой до ее лица.
— Ты т-тоже, — хрипло пробормотала она. — Л-лучше не заставлять такси долго ждать. — Она повернулась и почти побежала к лифту.
Вечер казался бесконечным. Бет бродила по своей маленькой квартирке из кухни в спальню и обратно в кухню. Она убрала всю квартиру, каждый ее дюйм, наметила список того, что необходимо купить из еды.
Вскоре Бет поняла, что нужно поесть. Без всякого энтузиазма она решила приготовить омлет. Джеймс, наверное, укладывает Тимми спать.
Почувствовав себя несчастной, она опустилась в кресло. Вдруг Бет поняла, что не знает, как Джеймс проводил вечера, когда был один. Но затем решила, что он, вероятно, не часто бывал в одиночестве.
Когда-нибудь, рано или поздно, ей придется задуматься о своем будущем. Наверное, она даже не будет искать другую работу, но уж точно переедет, чтобы уменьшить возможность случайной встречи с Джеймсом.
Бет уставилась в пространство. А если уволиться? Конечно же, он не будет требовать, чтобы она отработала еще месяц до увольнения. Она подумает об этом потом. Завтра офис в любом случае будет закрыт и откроется только после праздников. Бет закрыла глаза. Может, просто лечь спать? Утро вечера мудренее.
Но наступивший день оказался даже хуже. Убедив себя, что воздух и физическая нагрузка являются хорошим лекарством, Бет вышла на улицу. Обойдя всю округу, она поняла, что это не помогает: все, кого она встречала, производили впечатление людей семейных или по крайней мере не одиноких. Наконец Бет зашла в маленькое кафе на главной улице и заказала кофе, которое и пить-то не хотела; она понимала, что просто оттягивает неизбежный момент возвращения в свою пустую квартиру.