— Двое, — твердо ответила Клэр. — Либби и я.
Не следовало ему об этом спрашивать.
— Я имел в виду…
— Я знаю, что ты имел в виду. Мне было всего шесть лет, когда умерла мама. Отец был хирургом, и я его почти не видела.
— Был? — осторожно спросил он.
— Был, — тихо повторила она. — Он умер еще до того, как родилась Либби.
У нее не было бабушки и дедушки, с которыми можно было оставить дочь. Вначале это огорчало Клэр, но со временем она привыкла.
— Либби — это все, что у меня есть, — закончила Клэр.
— Все? — зачем-то переспросил он.
Она пожала плечами.
— Меня удочерили, — сказала она. — Наверное, поэтому я так беспокоюсь о Рэйчел. Нас обеих бросили. — Ее голос предательски задрожал. — Моя родная мать отдала меня чужим людям, а мой приемный отец так и не смог со мной сблизиться.
Она грустно улыбнулась. Эвану вдруг захотелось обнять ее и защитить от всего мира. С ним такое впервые, и ему это нравилось.
— Когда я была маленькой, то думала, что все это оттого, что я сделала что-то не так. Отец был милым человеком. И только. У меня было все, чего можно пожелать. Кроме любви. А без любви никакие богатства мира не нужны. Он просто не мог любить дочь, в которой не текла его кровь, я была для него чужой. Он признался в этом перед смертью и попросил прощения.
Она плотно сжала губы. Прошли годы, а воспоминание об этом все еще причиняло ей боль.
— Мне кажется, он не хотел меня удочерять, это была идея его жены. А потом она умерла и оставила меня на его попечении. Бедняга, он так и не смог стать хорошим отцом.
Улыбка сострадания тронула ее губы, когда она подумала о Дугласе Уолкере. В конце концов, он ни в чем не виноват. Он просто был не в состоянии любить кого-то помимо своей жены.
— Он был потрясающим нейрохирургом, но не слишком чутким человеком.
— Ты простила его?
— Разумеется. Что еще оставалось? К тому же мне стало легче, когда я узнала, что он не любил меня не из-за того, какая я. Дело было вовсе не во мне.
Эван подумал, что другая женщина ни за что бы не простила, хотя бы из чувства мести.
Клэр вздохнула. Она слишком много говорит.
— Вот и вся моя история.
— Не совсем. — Эван посмотрел в сторону гостиной.
— Прибережем это на следующий раз. — Клэр резко встала и придвинула стул к столу. — Что ж, ты поел и выспался, нам с Либби пора идти.
Ему не хотелось, чтобы она уходила.
— Послушай, мне нужно связаться с офисом. Я только позвоню, — быстро объяснил он. — Побудешь здесь, пока я закончу?
Клэр чувствовала себя неловко. Может зря она все рассказала ему? Она сделала это не для того, чтобы Эван жалел ее, — просто хотела, чтобы он задумался о судьбе Рэйчел. А сейчас ей нужно домой.
— Ты надолго?
— Не очень.
Клэр решила пока накормить Рэйчел.
— Ладно, иди звони в свой офис, а я побуду здесь. Можешь принять душ и переодеться.
Привыкший аккуратно одеваться, Эван смутился.
— Я выгляжу ужасно, да?
Клэр улыбнулась.
— Не ужасно, просто ты весь помятый и неумытый. — Она расправила воротник его рубашки. — Я поищу чистую у тебя в шкафу.
Эван поймал ее руку, и у него перехватило дыхание. Он собирался сказать ей, что не следует этого делать, но передумал, с удивлением осознав, что хочет этого.
— Я ценю твою заботу, — сказал он и посмотрел ей в глаза.
— Что-нибудь еще? — выжидающе спросила Клэр.
Он наконец понял, чего хотел все это время.
— Еще? Я снова хочу тебя поцеловать.
Клэр почувствовала, как бешено заколотилось ее сердце. Кажется, она опять влипла. Ей нужно немедленно уйти.
— Хорошо, — согласилась она. — Мне погладить твою рубашку?
— Не надо, — ответил он и поцеловал ее.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Эвану было нелегко объяснить то, что он чувствовал. Но это и не имело особого значения. Что бы он ни сказал, она бы все равно не поверила. Ему нравилось целоваться с Клэр. И он хотел целовать ее еще и еще. Эван был так увлечен, что забыл обо всем на свете, даже о том, что сейчас ему меньше всего нужно связываться с женщинами. У него на руках младенец, и, если это действительно его ребенок, придется разбираться с его матерью. На Эване лежал огромный груз ответственности, ни один адвокат не был в состоянии ему помочь.
Перед тем как поцеловать Клэр, Эван Квотермен чувствовал себя как парашютист перед прыжком с самолета. И он прыгнул.
У Клэр кружилась голова, ей хотелось убежать и спрятаться, она словно потонула в его объятиях. Сквозь поток сознания она услышала тоненький голосок, звавший ее:
— Мама, Рэйчел хочет есть.
Призыв Либби разлучил их. Ошеломленный Эван отступил назад, не в силах вымолвить ни слова. Он смотрел на Клэр с восхищением. Она была невероятно привлекательна: высокая, идеально сложенная блондинка, способная свести с ума любого мужчину.
Клэр в это время думала, что все в ее жизни опять пошло наперекосяк.
— Я пойду покормлю ее, — пробормотала она и вышла из комнаты. Он кивнул ей вслед.
Возможно, ему следует принять холодный, отрезвляющий душ.
Либби стояла в дверном проеме и наблюдала, как ее мать работает.
— Ты еще не закончила? — нетерпеливо спросила она.
За прошедшие два часа она задавала этот вопрос каждые пять минут. Клэр на секунду оторвалась от компьютера. Впервые с тех пор, как Эван Квотермен и его дочь вторглись в ее жизнь неделю назад, ей удалось поработать над планом презентации, который позарез нужно было закончить до следующей недели и сдать как раз перед Днем Благодарения. Если компании, на которую она работает, понравятся ее идеи, они примут ее в штат. А это много значит для нее и Либби. Она и так потеряла кучу времени, разбираясь с проблемами Эвана Квотермена. Одно воспоминание о нем заставляло ее трепетать. Ей не нужны лишние неприятности, надо держаться от него подальше.
Первые дни своего вынужденного отпуска Эван не давал ей покоя — звонил каждый час, просил совета или помощи. Он все еще боялся оставаться с Рэйчел на ночь. Клэр терпеливо отвечала на все его звонки, давала советы, поддерживала его и убеждала. Она часто приходила к нему, и это нравилось Либби. Да и самой Клэр пришлось признать, что Рэйчел была чудесным ребенком. В этом состояла другая проблема: она начала привязываться к дочери Эвана. Брат Эвана все еще разыскивал мать Рэйчел, и Клэр теперь боялась, что ей будет очень больно расставаться с малышкой. Каждый раз, как только она входила в комнату, девочка протягивала к ней ручки. Лишь бессердечный человек мог оставаться равнодушным к этому маленькому существу. А у Клэр определенно было сердце.
Рядом с Эваном она не находила себе места. Старалась отвлечься и не думать о том, как сильно она хочет, чтобы он ее снова поцеловал. С иронией вспоминала те времена, когда была уверена, что больше никогда не сможет никем увлечься. Самое смешное, что она действительно так считала. И хотя она обожала Либби и любила свою работу, ей всегда чего-то недоставало, какая-то часть ее души была пуста. Она не могла понять, что же она в самом деле почувствовала, когда Эван поцеловал ее. Наверное, ей было просто приятно. Она не оттолкнула его только потому, что остолбенела на какое-то время, ведь у нее не было мужчины с тех пор, как Джек ее бросил. Но тогда это был ее сознательный выбор. А теперь даже страшно представить, что будет дальше. К тому же Эван явно заинтересован в ней только как в няне для своего ребенка. Если бы это было не так, он бы опять попытался ее поцеловать. Но Эван, казалось, и не думал ни о чем подобном. Оно и к лучшему, убеждала она себя. У Эвана ребенок, ему нужно найти мать этого ребенка, кто бы она ни была, в его жизни нет места для Клэр.
— Мама, ты слышишь меня? — Она и не заметила, что Либби повисла на спинке ее стула.