Гладкие, зачесанные назад волосы, — не волнистые, его, его волосы! — настороженный взгляд из-под длинной челки.
— Вы кто? — сделала шаг назад, спрятав руки за спину. Да в ней вообще ничего Алькиного нет, чистая его копия, даже в жестах!
— Катюша, это дядя Матвей.
Она еще получит по заднице за дядю! Шагнул к дочке, присел на корточки, пытаясь унять дрожь, и развернул ее к зеркалу.
— Я не дядя. Вот, смотри. Только смотри внимательно, ничего не замечаешь?
На фото Катя больше была похожа на мать, а сейчас… Она вглядывалась в их общее отражение, потом перевела взгляд на Матвея.
— Да, Котенок, я твой папа. Я очень обидел маму, она от меня ушла, и я ничего не знал о тебе. Но все равно ее искал, а значит и тебя тоже искал. Я люблю тебя, Котенок, люблю вас обеих… — он не успел договорить, как его шею обвили маленькие ручки, и его словно затопило волной щемящей нежности. Сгреб в охапку и вдыхал, как сумасшедший, самый лучший из запахов — запах своего ребенка.
— Я загадала желание на Новый год, — прошептала дочь ему на ухо, — чтобы Дед Мороз тебя нашел.
«Ха! Дед Мороз! Так меня еще никто не называл!»
«Помолчи, копыторогий. Но ты, конечно, красавчик! Я твой должник».
«А вот с этого места поподробнее, у меня там списочек где-то был… Да чего ты толкаешься? Ой, я что-то и правда не туда… Извини, в общем, с Рождеством!»
— Так ведь Рождество, дочь, — внутри все аж зашлось от непривычного и сладкого слова «дочь». Он бы и сто раз его повторил, — в рождественскую ночь самые неисполнимые желания исполняются. Я тоже загадал найти твою маму, — зашептал он ей на ушко. Но так, чтобы Алька все слышала, — и тебя себе загадал, дочку Катеньку, я всегда хотел дочку такую, как ты. Видишь, все исполнилось!
Алька смотрела на них глазами, полными слез, и кусала губы, нет, совсем не праздничная у них здесь атмосфера. Матвей поднялся, держа Катю на руках, и сказал тоном, не терпящим возражений:
— Девушки, разрешите пригласить вас к себе в гости. Я живу за городом, там много снега, во дворе наряжена елка и есть ледяная горка. Продуктов полная машина, мы будем есть и кататься с горки. Я покажу тебе свои детские фотографии, Котенок, я там такой смешной! А ты мне свои покажешь?
Катюшка завизжала от радости и закивала, Альке осталось только вздохнуть и идти собираться. Матвей даже дыхание затаил, неужели получилось? Ему бы только их к себе заманить, там уж он постарается сделать так, чтобы они оттуда не уезжали, но говорить пока об этом Север посчитал лишним. Он сегодня же сделает своей Птичке предложение, и его семья будет жить с ним в его доме.
Завтра он поедет в больницу к сыну, если нужно, будет дежурить возле реанимации попеременно с Лизой, он расскажет Катюше о брате, а сегодня ему нужны его девочки, кто знал, что их у него две?
***
Катя с Матвеем сходили с ума на горке, потом играли в снежки и даже Альку умудрились втянуть в игру. Север смотрел на своих девчонок, раскрасневшихся, улыбающихся, и не знал, чем он все это счастье заслужил. Они с Алькой вдвоем быстро приготовили ужин, а потом Север долго сидел на полу возле дочкиной кровати и слушал все девчачьи новости, пока сон окончательно ее не сморил.
Аля дремала на диване, завернувшись в плед, Матвей только собрался взять ее на руки, как она открыла глаза. Встала, потянулась сладко, отчего с Севером чуть удар не случился, и попросила:
— Покажи мне мою комнату, Матвей, я пойду спать.
Смешная! Ее комната у него в спальне, но Север снова не стал уточнять, лишь предложил:
— Давай шампанское допьем и пойдешь. Держи свой бокал.
Потом он уговорил ее на кофе, а дальше пригласил на танец. Достал из кармана коробку и встал на одно колено, и ему это не казалось пошлым и банальным, просто так захотелось.
— Аленький, выходи за меня замуж. Я же тебя все равно измором возьму, лучше сразу соглашайся!
Она хлопнула своими шелковыми ресницами, Север взял ее за руку и быстро надел кольцо. Оно свободно заскользило и Север мысленно завопил: «Эй, копыторогий, ты где? Помоги, будь другом!»
«Чего орешь, здесь я. Только я не умею еще, я же больше по всяким гадостям. Раньше был. Сейчас друга позову».
Кольцо на глазах уменьшилось и обхватило пальчик Альки точно по размеру. Она смотрела на Матвея широко распахнутыми глазами, он поднялся, поцеловал ее и, не размыкая поцелуя, понес наверх в свою спальню.
«Спасибо тебе, копыторогий! И за дочку спасибо! Хороший ты мужик, оказывается…»
«Я попросил бы!.. Я уже давно не копыторогий, и не то, чтобы мужик… Но приятно, чего уж там!»
В голове у Матвея послышался другой голос, он лился, словно музыка: