– Мама…
История третья. Флаппи Бронк
Библиотекарь Энья Бланкетт, миловидная голубоглазая блондинка двадцати трёх лет отроду, присела за конторку – заполнить несколько формуляров и бланков отчётности.
День был долгим и насыщенным. В преддверии Рождества Энья, Эни, провела праздничное мероприятие для детей-сирот из городского приюта. Когда-то она и сама была сиротой, но Рождество подарило ей маму. Теперь Эни Мур, ставшая Эни Бланкетт, старалась хоть чем-то порадовать обездоленных детишек. Праздник удался на славу: были и подарки, и приглашённые артисты, изображавшие Санту и эльфов.
Сейчас Эни ощущала усталость и хотела скорее попасть домой. Оставался всего один документ, когда глаза стали предательски слипаться. В этот момент девушка почувствовала, что на неё кто-то смотрит, и увидела странного невысокого паренька в не менее странной потёртой шляпе.
Представлю вам этого персонажа.
Флаппи Бронк был библиотекарным. Именно так, а не библиотекарем. Есть же домовые. Почему не быть и такому жителю малоизвестного нам параллельного мира? Собственно, Флаппи был домовым, но случилось так, что в одна тысяча… неважно каком году для него не нашлось подшефного дома. Тогдашний библиотекарь, мистер Д. Эндрю, проживал в здании библиотеки, в служебной квартире. Так и достался Флаппи Бронку под опеку старинный особняк в центре города, с тысячами книг мыслимых и немыслимых возрастов.
Вы только вообразите себе Флаппи.
Невысокий, немного неуклюжий. Нижняя часть лица заросла щетиной. Серо-зелёные глаза – довольно большие и слегка навыкате. Левый глаз прикашивал к переносице, но это было едва заметно.
Флаппи носил широкие штаны, серый балахонистый плащ поверх видавшей виды майки. Да, ещё у Бронка была шляпа-котелок, которую он предпочитал не снимать в помещении, игнорируя нормы этикета (только ведь нормы эти написаны для людей, а Флаппи не был человеком в прямом смысле этого слова). Массивные ботинки из кожи грубой выделки довершали образ.
Согласитесь, живописный персонаж. Странно, что одет он был в обычные вещи из нашего мира. Хотя, кто знает, может быть, человеческое воображение дорисовывает то, что в нашем понимании должно быть обязательно? Так или иначе, Эни увидела Флаппи именно таким.
Флаппи Бронку нравилась Эни. Она была добра и заботлива. Приютила бездомную кошку и даже уговорила директора библиотеки оставить её. Теперь Бронку было с кем коротать долгие зимние ночи. Ещё кошка прекрасно ловила наглых мышей, которые проникали невесть откуда и могли попортить старинные фолианты. Одним словом, в хозяйстве она оказалась не лишней.
Но… Было и «но» для библиотекарного: Эни любила детей. И проводила шумные праздники, которые никоим образом не устраивали Флаппи. Десятки лет тишины и покоя среди уютной книжной пыли оказались нарушенными приходом молодой активной библиотекарши.
Флаппи долго думал и решил, что проблема может быть решена одним способом – необходимо было выдать Эни замуж. А как это сделать, если у девушки образ жизни – это только дом и работа? Притом, она же настоящий «книжный червяк». Слишком начитанна. Поди, подбери такой особе жениха.
Библиотекарный нуждался в помощи. И обратился к собратьям-домовым. Не ко всем, а к самым образованным. Путём подсчётов, расчётов, составления гороскопов совместимости и прочей дребедени, в которую Флаппи не верил, «коллеги» выбрали-таки кандидата. Им оказался Мартин Данн, молодой учёный, историк, лингвист и этнограф.
Мартину было всего двадцать девять, а он уже был профессором университета, что говорит нам об уме незаурядном. Из иных достоинств отметим весьма привлекательную внешность и покладистый характер. Да что там покладистый: молодой человек был патологически добр. И также патологически одинок. Ибо не находилось для него родственной души. Да и где он мог её найти? Работа и дом – вот вся жизнь молодого профессора.
Однако не ведал Мартин Данн о том, что Флаппи Бронк разработал хитроумный план. Домовой Гроуди, опекавший квартиру Данна, в условленное время должен был выгнать хозяина из дома. Знаете, как умеют насылать тоску домовые? Гроуди справился с задачей на «отлично».
Более всего одиночество ощущается в рождественский сочельник. Мартину всегда было грустно в этот день с тех пор, как не стало родителей. Но сейчас он вовсе не понимал, почему ему стало так невыносимо тошно. Даже в любимом кабинете с любимой книгой в руках. В гостиной и столовой было не лучше, не помог даже выпитый пунш. А попытавшись залечь спать, он вынужденно покинул спальню и отправился гулять.
Домовые – мастера телепатической связи. Они ловко вели Мартина Данна по проложенному ими маршруту, внушая сворачивать на те улицы и проходить теми переулками, о которых молодой профессор отродясь и не слыхивал. Никогда не бывал он и в библиотеке, в которой работала Эни. Действительно, зачем ему нужна была городская, когда в университете имелась огромная научная?