— Тише-тише, — осадила его миссис Несбит, вручая Саре дочку. — Лучше поторапливайтесь, если хотите к ланчу добраться до кафе.
— Ладно, сдаюсь.
Все четверо двинулись по тропинке к сараю: миссис Несбит с неизменной корзинкой для яиц, за ней Сара с малышкой на руках, затем Алек с упряжью и детской сумкой. Выглядывавшая из-за плеча матери девчушка корчила уморительные рожицы.
Непостижимо, до чего ловко удается этой троице вить из него веревки!
Вагнер шагнул вперед, чтобы отворить тяжелые двери сарая. Испуганные их вторжением куры, шумно захлопав крыльями, слетели с балок вниз.
Сара с любопытством следила, как миссис Несбит, обходя свое хозяйство, собирает свежие яйца, а Алек, перегнувшись через загородку, погладил белую гриву Сахара. Он испытывал сильное искушение, вскочив на коня, удрать в одиночку.
— Только не на Сахаре, — подала голос миссис Несбит, внезапно возникая из-за сетчатой загородки. — В город надо ехать на Перце. Он не такой пугливый, не боится уличного движения.
— Перец так Перец, — пожал плечами Вагнер. Как она догадалась, что у него на уме? Эта женщина может не только проходить сквозь запертые двери, она поистине умеет творить чудеса. Никакие препятствия ей не помеха!
Вдвоем, как и в прошлый раз, они впрягли лошадь в сани. Алек надеялся, что старушка забудет про колокольчики, но не тут-то было.
Наконец, надежно закрепив всю упряжь, тетушка Би выпрямилась во весь свой небольшой рост и отряхнула снег с рукавиц.
— Как славно слышать этот звук в рождественскую пору! — Она коснулась рукой ремешка, крепящего круглые медные бубенцы. — Чувствуешь? Чем крупнее бубенчик, тем ниже тон. А весь набор создает дивную музыку.
Сара уже забралась в нарядные, сверкающие черным лаком санки и, удобно устроившись с Рози на переднем сиденье, слушала веселый перезвон. По спине ее пробегал холодок необычного, необъяснимого наслаждения — словно покалывало сладчайшими иголочками. Эти звуки живо воскрешали в памяти недавние события: спасительный звук колокольчика вдалеке, склоненная над ней темно-красная фигура, заиндевевшие лицо и волосы Алека. Все остальное помнилось смутно, а вот эти детали ярко запечатлелись в мозгу.
Ворчливый Санта-Клаус с искалеченным плечом…
Алек, отсалютовав хозяйке, тронул лошадь.
Глава восьмая
Денек выдался как по заказу — идеальный для прогулки в санях. Снег, точно усеянный алмазной пылью, ослепительно искрился на солнце. Бодрящий, не слишком холодный воздух веселил душу, заставляя дышать полной грудью. Перец резво бежал по заснеженной дороге. Кругом ни души: ни машин, ни пешеходов.
— Вон там, на западе, виднеются какие-то фермы, — заметила Сара, указывая рукой.
Алек скосил на нее взгляд.
— В ту страшную ночь… — Сара сделала паузу и крепче прижала к себе Рози, — мне показалось, что я одна в целом свете. Единственное, что я увидела среди тьмы, были огни этого забавного домика.
— Здесь вообще темно по ночам, дорожных фонарей вовсе нет. Единственный освещенный подъезд к усадьбе — у миссис Несбит. Ничего удивительного, что вы заплутали. Со всяким могло случиться.
Внезапно Сара повернула к нему лицо, и Алек увидел, что оно расцвело чудесной улыбкой. Словно бы упала какая-то защитная маска, и в широко распахнутых глазах засветились прямодушие и искренняя благодарность. Против воли сердце Алека заметалось — не хуже вспугнутой курицы в сарае миссис Несбит. Захотелось что-то сказать, чтобы задержать эту улыбку.
— Со мной случилось нечто похожее. Я взял такси в аэропорту, заехал в Мадисон кое-что купить, потом направился сюда. Мело ужасно, темень — хоть глаз выколи. Пяти минут не прошло, как мы потеряли направление. И вдруг впереди показался этот дом, весь в цветных огнях. Я решил, что это и есть гостиница, и, к счастью, не ошибся. На дорожном указателе значилось: «Добро пожаловать в "Уютный уголок"!»
— Да-да, — радостно кивнула Сара и дружески прикоснулась к его сжимавшей поводья рукавице.
Оба притихли. Молчание нарушалось лишь мелодичным позвякиванием бубенцов.
Въезд полусказочного рождественского экипажа в Элм-Сити наделал много шуму. Да еще какого! Сигналили немногочисленные и неспешно едущие машины, пешеходы шарахались в стороны, уступая дорогу. Ничто не нарушило уверенную рысь Перца.
К восторженному изумлению седоков, жеребец устремился прямиком к городскому парку, живописному, празднично убранному месту в конце Главной улицы. Даже стоящий в окружении дубов и сосен бронзовый Вашингтон держал в руках ветку омелы.