– Уже прошли годы, – ответил Джеймс. – Майк наведывался сюда каждый месяц со своей командой, чтобы продлить этому месту жизнь. Но у меня не было сил, чтобы вернуться сюда. Ходить по залам. Вспоминать всё произошедшее…
Миа по пятам последовала за мужчиной в фойе. Вокруг них были двухэтажные стены, где не было ни одной картины или портрета. Мраморные полы были голыми, но чистыми – им явно не хватало больших декоративных ковров. В задней части фойе поднималась вверх лестница, выходя из мраморного пола вверх к самым верхним этажам. Большое зеркало висело рядом с аркой. Миа подумала, сколько же великих женщин и мужчин рассматривали в нём свои отражения.
– Сейчас это выглядит убого, – сказал Джеймс, прочистив горло. – Но, когда я рос, это фойе было действительно великолепным. Люди преодолевали мили, чтобы увидеть это, и отпраздновать с моим отцом.
Его отец. Это было первое упоминание о нем. Миа погладила живот, представляя этого таинственного человека. Она приготовилась к тому, что её сердце разобьётся от услышанной истории. Но это не пришло. Во всяком случае, пока нет.
Она последовала за Джеймсом через фойе, а после и через то, что он сказал, когда-то была безукоризненной столовой.
– Они продали столик. Я имею в виду, я сказал им сделать это. В нём не было смысла, он появлялся здесь только во время грандиозных вечеринок, не чаще раза в неделю, – голос Джеймса был наполнен гордостью о прошлом, что она никогда не слышала об этом раньше.
Каждая комната была пустой. И у каждой комнаты были свои воспоминания.
– Здесь мы встречались с моими друзьями с деревни, чтобы поиграть, – Джеймс рассказывал ей об особенно уютной комнате наверху.
– А это бальный зал, – сказал он о массивной круглой комнате.
Они стояли вместе, рассматривая резные потолки и окрашенные в персиково-золотые тона стены.
– Ты танцевал здесь? – спросила его Миа.
Её голос затих. Это было похоже на сказку.
– Да, когда был совсем мальчишкой, – ответил мужчина. – Честно говоря, я почти этого не помню.
Но в его глазах поселились грусть и скука.
Осмотрев два нижних этажа и бесчисленные пустые комнаты, Джеймс прикоснулся лёгким поцелуем к её щеке.
– Это - потерянная часть моего прошлого, и мне нравится держать её пустой. Скрытую под оболочкой. Майк подготовил для нас третий этаж. Там мы храним мебель. Ничего необычного, но это оказалось очень удобным.
Миа склонила голову, почувствовав усталость. Она подавила зевок.
– Кажется, я бы действительно не отказалась перекусить.
Джеймс прищелкнул пальцами, а его щёки немного порозовели.
– Я определенно могу помочь тебе в этом. Моя леди?
Он подставил ей локоть, и Миа с благодарностью приняла этот жест, поднимаясь с мужчиной по последним ступеням особняка.
На каждой площадке были большие окна, и Миа заставляла себя не останавливаться, едва ли не задыхаясь при каждом взгляде на это. Задний двор оказался переполнен елями, каждая из которых была скрыта под шапками снега. С севера дул легкий ветер, от чего маленькая лестница заледенела. Миа поплотнее закуталась в одежду, пряча себя и ребёнка.
– Не могу поверить, что люди действительно живут в этой части мира.
– Безумие, правда? – засмеялся Джеймс.
Миа попридержала язык. Как по ней, этот особняк и его забытое прошлое – это волшебство. И когда Джеймс открыл дверь на третий этаж, она ахнула, издалека заметив самый уютную комнату в своей жизни.
Слева стоял огромный каменный камин, в котором уже горел огонь. Вокруг него были расставлены кушетки и плюшевые кресла. Чуть позади Миа увидела кухню, что примыкала к небольшому коридору, который предположительно вёл к бесчисленным комнатам. Больше уюта. Больше жизни.
– Теперь больше похоже на это, – выдохнула Миа.
– Давай посмотрим, что Майк приготовил для нас, – сказал Джеймс, и Миа кивнула с энтузиазмом.
Он повел её на кухню, где на стойке, в свете мерцающего огня, виднелись бакалейные товары.
– Ах. Он так хорошо меня знает, – сказал Джеймс, и по нему было видно насколько он тронут этим жестом со стороны своего друга. – Твердые сыры на закуску. Гауда и Гаварти. И овощи, чеснок, макароны.
Джеймс улыбнулся, зажегшись энтузиазмом.
– Думаю, я приготовлю лингвини (чуть сплюснутая паста, – прим.перевод).
Миа наблюдала за тем, как ожил Джеймс, пританцовывая, передвигаясь по кухне, вытаскивая сковороды и кастрюли из их укрытий.
– Я налью тебе какой-нибудь игристый виноградный сок, – сказал он, пока Миа устраивалась около огня, поднимая усталые ноги на кофейный столик. – Он обо всём позаботился.
– Должно быть, он много значит для тебя, – отозвалась Миа.
Она чувствовала беспокойство, взволнованная тем, что раньше не слышала об этом доме, и что человек по имени Майк, похоже, знал о Джеймсе больше, чем она.
– Как я уже говорил, – ответил Джеймс. – Мы выросли вместе. Он был моим единственным настоящим другом в этой части мира. Деревня просто рядом с дорогой. В ней есть один район, почтовое отделение, полицейский участок, почему-то… – он замолчал. – На самом деле, здесь мало развлечений. Мы оказались в затруднительном положении. Таким образом, мы должны были довольствоваться друг другом.
– Вау, – прошептала Миа. Она откинулась назад, думая о том, каковым было детство Джеймса. Насколько оно похоже на её. Девушка подумала, что, когда она засыпала в разных приемных домах, Джеймс был здесь, представляя себе, что такое жизнь без одиночества. Возможно, теперь они заполняли этот пробел друг для друга.
– Открой глаза, Миа, – после сказал Джеймс. Вода начала кипеть, и его внимание было сосредоточено исключительно на еде. – Откинь голову назад. Не думайте ни о чем, кроме своего тела и ребенка. Позвольте мне позаботиться о вас двоих.
От его слов её глаза закрылись, будто сами собой. Несмотря на то, что раньше на это требовались часы, Миа так легко уснула в этом волшебном замке посреди канадской пустыни. Джеймс раскрыл свою правду. И, в каком-то смысле, теперь всё только начиналось.
Глава 20
Мия проснулась и увидела Джеймса, упирающегося в неё плечом и обнимающим её.
- Эй, Соня, - шепчет он. - Ужин готов.
Мия вытянула руки над головой, услышав небольшой треск и шипение огня. Во сне она играла в снежки с Джеймсом. Маленькая тень показалась между ними, хихикая. Это был их ребёнок.
- Я видела ребёнка во сне, - сказала Мия слабым голосом. - Я не удивлюсь, если моё подсознание знает, на кого он будет похож.
- Какой он был во сне? - спросил Джеймс, помогая ей встать на ноги. Он вёл её по коридору, мимо кухни, в небольшую столовую. Стол был великолепный, из тёмного дерева, ему явно не менее ста лет.
- Ребёнок? - она поморгала, воспоминания вдруг улетучились. - Не помню. Зато я точно помню, что мы были счастливы.
Джеймс наполнил её тарелку лингвини в сопровождении салата, и подал бокал игристого виноградного сока. Себе же он налил красное вино. Он поднёс свой бокал к её бокалу. Его лицо было расслабленным, на нём виднелась более пушистая борода, нежели та, которую он обычно носил в офисе. Ей нравилась его неопрятность; она покоряла её и так соответствовала дикой природе.
- Спасибо, что сегодня ты здесь со мной, - сказал Джеймс, чокаясь своим стаканом с её. - Я не знал, насколько важно для меня показать тебе мою жизнь и моё прошлое.
- Для меня это тоже много значит, - ответила Мия. Она отхлебнула пенящийся виноградный сок, а затем перешла к лингвини, живот болел от голода.
- Ты самая голодная женщина, которую я когда-либо встречал, - пошутил Джеймс.
Мия одарила его пронзительным взглядом, поднимая умело ухоженные брови в сторону Джеймса.
- Нет, нет, я не говорю, что это плохо! Я думаю, это очень сексуально, что ты так хорошо ешь, - сказал Джеймс. - Может быть, это связано с биологией. Я хочу, чтобы малыш был здоров, и хочу кормить тебя.