– Знаешь парня за шестым столиком?
Она обернулась, чтобы посмотреть, о ком я говорю, но я зашипела:
– Нет! Он смотрит прямо на нас!
Карен открыла витрину для выпечки и сделала вид, что передвигает тарелки, разглядывая посетителя через стекло.
– Я его не знаю, – заявила она, закрывая витрину, и выпрямилась. – Никогда раньше не видела. Спроси Глорию и Мириам. Они всех знают.
Я ввела заказ в компьютер и возразила:
– Не всех.
Карен высыпала в лоток рядом с кофеварками пакетики с сахаром.
– Он все еще смотрит.
– И сразу перестанет, как только узнает, что у меня двое детей.
– Не факт!
Я поставила на поднос пустую чашку, кофейник и небольшой кувшинчик со сливками. А вдруг Карен права? Вдруг он из тех мужчин, которых не смущают дети? «Вряд ли», – одернула я себя.
Пока я шла к столику Шона, который не сводил с меня глаз, несколько посетителей попросили подлить им кофе. Я выставила на стол чашку, наполнила ее кофе и поставила рядом сливки.
– Предпочитаю черный, – сообщил Шон.
Я забрала кувшинчик со сливками и собралась уходить.
– Слушайте, – сказал вдруг Шон. Я остановилась и позволила себе еще немного полюбоваться на этого красавчика, – вы не знаете Кристи?
У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Так меня называл только Брэд! Выходит, он подослал этого парня, чтобы узнать, в какое время я работаю или что-то подобное, и затем использовать это против меня. Значит, вскоре меня ожидает очередной суд либо звонок от бывшего мужа – разумеется, в вечернюю смену, когда меня не будет дома, – и куча сообщений с угрозами на автоответчике. Я убежала на кухню, чтобы прийти в себя. Разве можно быть такой дурой?! Мужчина интересовался мной совсем не в том плане…
– Все нормально? – спросила Карен, придерживая поднос на бедре.
– Да. Ты не могла бы подменить меня на шестом столике? Мне кажется, того парня подослал мой бывший муж. Он спросил про Кристи – так называл меня только Брэд. Он не знает, что это я. Карен, пожалуйста, не выдавай меня.
– Он тебе нахамил или еще что сделал?
Я помотала головой.
– Тогда с чего ты взяла, что его подослал бывший? Зачем ему это?
Я была раздражена и не желала ничего объяснять.
– Он только и ищет, к чему прицепиться, чтобы усложнить мне жизнь.
К счастью, Карен поняла, что я расстроена.
– Я им займусь, не волнуйся.
Я вернулась к компьютеру и закрыла столики, которые успела обслужить. Меня бросало в жар, а сердце бешено билось. Я чувствовала себя очень глупо и злилась. На миг я вновь ощутила себя красивой и окунулась в мечты о романтике, о том, что смогу наконец отвлечься от бесконечных тревог и разочарований. Не стоило даже надеяться. Какая же я дура! Счет Глории и Мириам я тоже положила на поднос Карен: их столик был слишком близко к шестому.
– Спасибо, Карен.
– Не за что. Знаешь, тот тип не похож на негодяя. Слишком много мнит о себе – это да. Не такой уж он красавчик, как ему кажется. Мой муж мог бы выкинуть его отсюда одной левой, но он не выглядит опасным.
Шон озирался в поисках меня, а Глория и Мириам явно вытрясли из Карен все подробности, пока она их рассчитывала. Впервые в жизни я была рада, что моя секция не заполнена посетителями, и с нетерпением ожидала их ухода. Я сбежала на кухню, чтобы нарезать еще апельсинов, дождалась ухода Шона и надеялась, что больше его не увижу.
Джейсон спрятал руки в карманы куртки и направился обратно в «Уилсон» через городскую площадь. Проходя мимо беседки, он вспомнил, как в детстве играл в ней с сестрой, пока родители и бабушка с дедушкой общались на скамейке неподалеку. Он всегда был супергероем, который спасает свою сестру от злодея по имени Тремор Темный. Глупое было имечко (его придумала сестра). Джейсон осмотрел здания на площади: вот красная пожарная часть, ее явно недавно перекрасили в более яркий оттенок; вон окна адвокатской конторы, украшенные огромными венками; а вон библиотека, куда они с сестрой по утрам приходили слушать сказки, и аптека-закусочная, в которую дедушка с бабушкой приводили их поесть мороженого и конфет (разумеется, тайком от родителей, чтобы мама не знала, что внуков кормят вредной едой). Воспоминания рождали внутри теплое чувство.
Он вспомнил шустрых белок, скачущих по вязам, и детей, игравших на этой площади с родителями и собаками; хозяев магазинов, которые, увидев дедушку с бабушкой с корзинкой для пикника в парке, напрашивались на неизменные крекеры с сыром. Некоторым удалось сохранить свое дело даже спустя десятилетия; имена и вывески тех, кто работал недостаточно усердно, давно забылись. За крекерами с сыром обсуждали тех, кто прогорел, и тех, кому удалось разбогатеть, покупателей, которые переехали, завели детей или умерли, а когда посиделки заканчивались, дедушка брал его за руку, и они возвращались в «Уилсон».