Ему хватило благоразумия не спорить.
– Так что с родителями?
Стефани повела плечиком и тут же плотнее запахнула хлипкий воротник.
– Мама умерла, когда рожала тройняшек. Их оказалось слишком много… на нее одну. Доктор, принимавший роды, сказал, что сможет спасти либо мать, либо детей, и предложил отцу выбрать. Мне кажется, это и подкосило его. Не доктора. Отца. Я всегда думала, что он до конца своих дней сомневался, правильный ли выбор сделал.
– Он выбрал детей?
Девушка кивнула.
– Доктор разрезал мамин живот и вытащил девочек, одну за другой. Эжени была самой маленькой, даже не закричала, и сначала ее сочли мертвой. Но потом ожила. Папа надеялся, что среди них будет хоть один мальчик, но его ждало великое разочарование. А мама… – Стефани опустила голову, делая вид, что внимательно рассматривает снег под ногами, – …умерла. С разрезанным животом ведь не живут.
– Еще как живут, – заметил Дерил. – Моей кузине делали кесарево, и она до сих пор прекрасно себя чувствует.
И снова этот взгляд, полный недоумения.
– Она живет с разрезанным животом?
– Нет. Его аккуратно зашили.
– А как же родильная горячка?
– От этого есть антибиотики, и, конечно, операция проходила в госпитале.
Стефани с недоверием покачала головой. Они снова замолчали. Впереди, между деревьев, мелькнули огни особняка.
– А что стало с отцом? – спросил Дерил, опасаясь, что потом не получит шанса узнать эту хрупкую, но сильную духом девушку получше.
– Он начал играть. По-крупному. К тому моменту, как умер и он, дела поместья шли уже из рук вон плохо. Говорят, отца убил кто-то из разъяренных кредиторов. По крайней мере, мне сказали так, когда привезли его тело.
– И не было расследования? Никаких улик? – Дерил посмотрел в ее синие глаза и отмахнулся. – Ладно. Ответ я, кажется, знаю. Сейчас вы спросите: «что такое улики?»
– Я знаю, что такое улики, милорд, – вдруг оскорбилась Стефани. – Сэр Августин однажды участвовал в разоблачении заговора против палаты лордов и, взяв в партнеры одного доблестного сыщика с Киллер-Стрит, успешно нашел виновных.
Дерилу потребовалась пара мгновений, чтобы переварить информацию.
– Кто такой этот сэр Августин? Ваш жених?
Лицо у Стефани вытянулось, и какое-то время она походила на сову с немигающими круглыми глазами, а потом неожиданно залилась хохотом. Она откинула голову, горячий воздух клубами пара вырывался из приоткрытого рта, фонарь раскачивался из стороны в сторону, грозя потухнуть, а девушка все не могла остановиться. Иногда она начинала вздыхать и постанывать, словно порываясь что-то ответить, но все завершалось новым взрывом хохота.
Сначала Дерил нахмурился от того, что Стефани над ним смеется, но она делала это столь заразительно, что его губы невольно тоже изогнулись в улыбке. Так, со смехом, они и добрались до дверей особняка Макдауэллов.
Чопорный дворецкий смерил парочку ледяным, как воды зимней реки, взглядом.
– Леди уже спит.
– Леди еще не восемьдесят лет, чтобы ложиться так рано! – раздался из глубины дома сварливый голос, и слуга тут же отступил, пропуская Стефани и Дерила в теплое помещение.
Пока они стряхивали снег с одежды и обуви, леди Керолайн, в неизменном черном «вдовьем» платье из шерсти, появилась в холле. Оглядев гостей, она причмокнула сморщенными, как сушеное яблоко, губами и повела изогнутой, как у молодой девушки, бровью.
– Кто этот милорд с тобой, Стефани? Не вижу отсюда его лица.
Леди Керолайн подслеповато прищурилась.
– Она слепая как крот, – тихонько шепнула девушка Дерилу.
– Доживи до моих восьмидесяти лет, милое дитя, и я на тебя посмотрю, – тут же громогласно отозвалась баронесса.
– Она же только что сказала, что ей не восемьдесят, – заметил вполголоса Дерил, уже не зная, чего ожидать от старухи.
– Мне кажется, он похож на сэра Августина, – леди Керолайн сделала несколько мелких шажков вперед, продолжая щуриться.
– Только со спины, – проворчала Стефани.
– Да кто это такой?! – возмутился Дерил, которого разглядывали как экспонат на выставке.
– Что ты знаешь о сэре Августине! – шикнула на девушку леди Керолайн. – Он и лицом вылитый он. Эх, будь я моложе лет на пятнадцать…
Она мечтательно закатила глаза.
– Вам было бы сорок семь, – спустила ее с небес на землю Стефани.
– Мне было бы тридцать четыре! – вздернула нос старуха.
Дерил с дворецким переглянулись.
– Он все равно был бы вас моложе! – продолжала настаивать девушка.
– Значит, я смогла бы его удивить, – не уступала баронесса.
Дерил догадался, что они обе получают тайное удовольствие, обсуждая его в его же присутствии.
– Сэра Августина ничем не удивить после того, как он встретил в халифате трехгрудую богиню! – прищурилась Стефани.
Дерил с дворецким снова переглянулись, но на этот раз многозначительными взглядами.
– Не говори о моем сэре Августине так, будто это твой сэр Августин! – вздернула подбородок леди Керолайн. – Мне лучше знать, чем его удивить. Не далее, как сегодня за полуденным чаем, я решила отправить его в земли мужелюбовников за их сокровищами.
– О, не хотел бы я оказаться на месте вашего сэра, – покачал головой Дерил.
Стефани и леди Керолайн одновременно повернулись к нему и произнесли в унисон:
– Да что вы знаете о сэре Августине?!
– Э-э-э… – опешил Дерил, ловя на себе сочувственный взгляд дворецкого, – что ему понадобится кольчуга, прикрывающая зад?
Беднягу-дворецкого скрутило неожиданной судорогой, а вот женщины юмора не оценили. В их глазах сквозило такое же непонимание, как если бы Дерилу пришло в голову объяснить им на пальцах строение синхрофазотрона.
– Ладно, – сдался он, – я – Дерил Макдауэлл. Вам это о чем-нибудь говорит?
Стефани встрепенулась, словно вспомнила нечто важное, и добавила:
– По-моему, он упал с неба.
Леди Керолайн тут же переменилась в лице.