Даже когда он повернулся к ней спиной, она все еще любила его.
Даже когда она ничего не могла поделать с этим, она все еще любила его.
Именно об этом была та песня. Вспомнив эту совершенно не рождественскую мелодию, Тесса пробормотала:
«И я тоже».
Она и коммандер Сейлор были совершенно одинаковыми. И их проблемы и неприятности тоже. Сейлор искоса взглянул на Тессу.
— У тебя есть парень, которого ты любишь?
— Да, но он ...
Она совсем забыла об этом из-за перестрелки и беготни, но теперь все это снова встало перед ней, как наяву.
Когда они расстались перед хранилищем, Тесса прокралась по коридору за Канаме, которая пыталась разговорить Соске, и подслушала их неловкий разговор, пока они дожидались лифта.
Даже самый тупой человек был бы в состоянии ощутить ту особенную химию, что существовала между ними двумя. В тот миг Тесса осознала, что ей не было места рядом с ними. Он смотрел не на нее.
Он смотрел на ту девушку.
Это было именно так.
— Да, я тоже ничего не могу поделать.
— Именно так? Ну... раз ты так чувствуешь, тогда, наверное, это правда.
— Да.
С ее ресниц закапало, и она принялась неловко утираться. Сейлор слегка поколебался, а затем сказал:
— Знаешь, у меня не так уж много опыта в таких делах, но ты молодая, и очень красивая. Рано или поздно ты встретишь парня лучше его.
Тон его голоса был самым сердечным с того момента, как они встретились.
— Вы действительно так думаете?
— Конечно. Но сначала удостоверься, что он моряк. Сухопутным крысам нельзя доверять.
— Ха... это означает, что вы — тоже претендент? — пошутила Тесса, выдавив слабую улыбку.
Он лишь безразлично помахал ладонью:
— И не мечтай. Дети меня не интересуют. И вообще, я предпочитаю грудастых брюнеток. Хо-хо-хо.
Да, он совершенно не представляет себе, что такое деликатность…
Сейлор продолжал посмеиваться, не обращая внимания на надувшуюся Тессу.
Возвышаясь над раскаленной плитой на камбузе, корабельный кок громко обратился к Веберу:
— Эй, мистер гитарист-террорист. Да, вы, вы. Там, позади вас полка с банками помидоров в собственном соку. Не притащите их сюда?
— Так, посмотрим, помидоры в собственном соку, да?..
Замаскированный черной маской Курц, который забросил винтовку за спину и выбирал с подноса чудом уцелевшие канапе, отряхнул руки и прошелся вдоль камбузных шкафов.
— Ага, вот они. Но здесь только парочка банок, этого хватит?
Помешивая в огромном кипящем котле, повар завопил:
— Что?.. А, черт, ведь и верно! Это же не обычные пассажиры. Школьники лопают, как не в себя!
— Что делать, растущие организмы.
— Прошу прощения, но вы не могли бы принести мне несколько банок со склада внизу? Там оставались еще две полные коробки. Я не могу приготовить тушеное мясо без помидоров.
— Нет проблем. Где они стоят?
— Да вы увидите, когда доберетесь туда. Там везде висят списки, где какие продукты хранятся.
— Вас понял.
Курц повернулся и крикнул солдатам из ПРТ, которые стерегли выход с камбуза:
— Эй, позаботьтесь об этом месте, — и стал пробираться к выходу среди котлов и коробок.
Пройдя через затемненный коридор, он спустился по лестнице. Услышав о нападении на Янга и других, он был настороже.
Судно имело великое множество складских помещений. Продукты, которые использовались для обедов и ужинов в большом зале приемов (за исключением свежих овощей), разнокалиберная мебель и оборудование для эстрады хранились прямо здесь, в большой кладовой под камбузом. Капрал Янг и рядовой первого класса Ву должны были патрулировать поблизости.
Курц включил рацию.
— Это Урц-6 к Урц-9. Я вхожу, так что, не стреляйте в меня по ошибке.
Ответа ее было.
— Янг, прием. Почему не отвечаешь?.. Раз, два, три, четыре, пять — я иду искать. Куда вы запропастились?
Снова никакого ответа.
Это было странно. Независимо от ситуации, он должен был ответить: «Я Урц-9, слышу вас».
— Урц-9, отвечай! Урц-9, прием, — снова вызывал Курц, оставив шутки, но так и не получил ответа. Попробовал позывной Ву, но тоже безуспешно.
Он связался с мостиком, где располагался штаб.
— Урц-6 — штабу. У нас — Код 11 в зоне C32. Требуется подкрепление.
– Это штаб, вас понял. Будьте осторожны, – ответил ему голос Крузо.
Не говорите мне, что те парни опять попробовали выделываться и снова получили по заднице… вот позорище.
Он поудобнее перехватил винтовку и осторожно приблизился к кладовой. Коридор показался узким из-за длинного ствола.
Сегодня вечером Курц был вооружен автоматической штурмовой винтовкой. Это была германская винтовка калибра 7,62 мм, усовершенствованная для повышения точности, но не относящаяся к снайперскому оружию. Дальнобойная и громоздкая снайперская винтовка была бы совершенно бесполезна в таком ограниченном пространстве.
Он подкрался к двери и замер, напряженно прислушиваясь.
Оттуда раздавался какой-то едва слышный низкий звук. Он был похож на гудение люминесцентной лампы, но чем-то неуловимо отличался. Потом раздалось хлюпанье, как будто кто-то медленно прошлепал по лужам.
Нет, это была не вода. Что-то более густое и клейкое.
Но, почему-то, это совершенно не было похоже на человеческие шаги. Странно.
Делать было нечего. Курц глубоко вздохнул, затем распахнул огромную дверь и шагнул внутрь.
Тускло освещенный склад был куда больше, чем он себе представлял. Потолок терялся где-то в полутьме. Повсюду стояли ряды небольших контейнеров, аккуратно выстроенных в линии, за ними громоздились поддоны с горами сложенных друг на друга картонных коробок. Вдоль стены стояла мебель, и были закреплены несколько зеркал.
Осмотреть от входа весь склад было невозможно и, взяв оружие наизготовку, Курц двинулся между рядов контейнеров.
Один из контейнеров в левой части склада был широко открыт.
Нет, он был не просто открыт, как обычно. Металлические петли и задвижки были сломаны, а дверь погнута. Все выглядело так, как будто дверь вышибла изнутри какая-то невероятная сила.
В нем проснулось нехорошее предчувствие.
То самое врожденное боевое чувство, которое не получить никакими тренировками. Совсем не то ощущение, которое возникло бы, если бы любители вроде Харриса спрятались здесь и сейчас напружинились для неожиданной атаки — он чувствовал нечто гораздо более опасное.
Курц добрался до середины складского помещения. Во мраке слегка отсвечивал лоснящийся пол. Какая-то красная, густая жидкость была разбрызгана на несколько метров вокруг; она загустела на стенах, железных стойках и даже на контейнерах с другой стороны прохода.
Кровь?.. Кишки?..
Вдруг он увидел чью-то ногу, торчавшую с другой стороны груды разбитых коробок. Тот самый, кто крался по лужам недавно?
— Янг?..
Это выглядело так, как будто человек взорвался изнутри…
В следующий момент Курц отчаянно прыгнул в сторону.
Пуля сокрушила пол в том самом месте, где он стоял. Она вышибла облако пыли, а сзади докатился низкий, приглушенный звук выстрела.
Он обернулся в том направлении, откуда прилетела пуля, и нацелил винтовку на вершину контейнера впереди и правее. В тот же миг кто-то прыгнул прямо на него, и Курц с трудом отразил нанесенный удар, подставив ствол винтовки.
Кто бы это ни был, он был чудовищно силен. Винтовка согнулась дугой, вырвалась из рук и, ударившись о стену, загромыхала по палубе за соседними контейнерами. Правая рука оцепенела, и боль отсушила указательный палец.
Он взглянул на противника — огромного человека в длинном плаще.
Тот самый пассажир, о котором говорил Янг? Нет, не может быть. Это был не пассажир. Это был даже не человек…
— Ух!..
Курц едва уклонился от просвистевшего кулака противника, который врубился в металлический контейнер позади него, вызвав вибрирующий звон, отдавшийся в ушах. Похоже, кулак был не слабее пневматического молота.